Мэйфейрские ведьмы

– Зачем мне рассказывать? Чтобы тебе было легче справиться со мной? Ты сама знаешь, каким образом. Ты такая же сильная ведьма, как Карлотта. Она проделала это, сыграв на чувствах Лайонела, и представила убийство как проявление любви. Она внушила Лайонелу, что он должен взять в руки пистолет и выстрелить в Стеллу. Меня не насторожили ее ненависть и злоба. Я просто не обратил внимания на любовные мысли Лайонела. А потом он смертельно ранил Стеллу, она упала и, широко открыв глаза, беззвучно позвала меня. Но спасти ее не было надежды. А Лайонел выстрелил во второй раз, навсегда изгнав дух Стеллы из ее тела.

– Но ты убил Лайонела. Ты довел его до смерти.

– Это так.

– А Кортланд? Ты и его убил?

– Нет. Я боролся с Кортландом. Я противостоял его силе, и ему не удалось применить ее против меня. Он, можно сказать, пал в сражении. Я не убивал твоего отца.

– Зачем ты с ним боролся?

– Я его предупреждал. Он возомнил, что может командовать мной. Но он не был моим колдуном. Дейрдре была моей ведьмой. Ты моя ведьма. Но не Кортланд.

– Ведь Дейрдре не хотела отдавать меня. А Кортланд защищал ее, старался исполнить ее желания.

– Ради своих собственных целей.

– Каких именно?

– Не важно. Теперь это старая история. Ты вырвалась на свободу, чтобы обрести силу. Ты избавилась от Карлотты.

– Но об этом позаботился ты, действуя вопреки воле Дейрдре и Кортланда.

– Ради тебя, Роуан. Я люблю тебя.

– Да, но во всем этом есть какая-то закономерность, и ты не хочешь, чтобы я ее поняла. А как только рождается ребенок, оставляешь мать ради него. Разве не так случилось с Деборой и Шарлоттой?

– Ты неверно судишь обо мне. Действуя во времени, я иногда совершаю неблаговидные поступки.

– Ты пошел наперекор желаниям Дейрдре и сделал так, чтобы меня увезли. Ты ускорил исполнение предначертания о тринадцати ведьмах – и опять же, как всегда, действовал исключительно ради достижения собственных целей. Ведь ты всегда руководствуешься только своими интересами – не так ли?

– Ты тринадцатая – и самая сильная. Я давно мечтал о такой, как ты, и буду тебе служить. Твои цели полностью совпадают с моими.

– Я так не думаю.

В ту же минуту Роуан почувствовала движение в воздухе, и все ее существо пронзила боль. Она прониклась тем же чувством, что и Лэшер, услышала его, словно где-то тихо прозвучал низкий аккорд на арфе – своего рода песня боли. Портьеры снова всколыхнулись от теплого потока, и подвески на люстрах просторного зала заплясали в темноте, искрясь белыми лучиками. Теперь, когда огонь в камине погас, он забрал с собой все цвета.

– Ты раньше был человеком?

– Не знаю.

– А ты помнишь, когда впервые увидел людей?

– Да.

– И что ты тогда подумал?

– Что дух не мог быть порожден материей, что это смешно. Или, как вы говорите, нелепо и ошибочно.

– Дух произошел от материи.

– Да, действительно. Он вышел из материи, когда в своем развитии она достигла определенной точки, и нас поразило это видоизменение.

– Ты имеешь в виду себя и тех, кто уже существовал?

– Мы существовали в безвременье.

– И мутация привлекла ваше внимание?

– Безусловно. Именно потому, что это была мутация, причем принципиально новая. А еще потому, что мы были призваны наблюдать за этим абсолютно новым видом.

– Каким образом?

– Возникший вид человеческого интеллекта, запертый в оболочку, тем не менее воспринимал нас и таким образом побуждал нас воспринимать самих себя. Возможно, я снова говорю заумно и поэтому не совсем точно. В течение сотен лет человеческий разум совершенствовался, становился все сильнее, люди развили телепатические способности, они ощущали наше присутствие, они дали нам имя, разговаривали с нами, соблазняли нас. Если мы откликались на все это, то сами становились другими: мы начинали думать о себе.

– Значит, вы научились самосознанию от нас.

– Все от вас: самосознание, желания, амбиции. Вы опасные учителя. А мы испытываем неудовлетворенность.

– Выходит, есть и другие подобные тебе, преследующие свои цели?

– Джулиен говорил: «Материя создала человека, а человек создал богов». Это отчасти верно.

– А до Сюзанны ты когда-нибудь говорил с человеком?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Я увидел и услышал Сюзанну. И полюбил ее.

– Вернемся к Эрону. Почему ты утверждаешь, что Эрон лжет?

– Эрон не в полной мере раскрывает перед тобой истинные задачи Таламаски.

– Ты уверен?

– Конечно. Разве Эрон способен солгать мне? Я предвидел его появление задолго до того, как он родился. Все предупреждения Артура Лангтри были адресованы Эрону, хотя сам Лангтри об этом даже не подозревал.

– Но неужели все-таки Эрон лжет? Когда он солгал? В чем?

– На Эрона, как и на всех агентов Таламаски, возложена миссия. Но они это скрывают. Бо́льшую часть своих обширных знаний они хранят в тайне. Чтобы тебе было понятнее, скажу: это оккультный орден.

– И каковы их секреты? Что это за миссия?

– Защитить человека от нас. Исключить возможность появления новых порталов.

– Ты хочешь сказать, что такие порталы появлялись и прежде?