Мэйфейрские ведьмы

– Снег идет, Майкл, посмотрите, настоящий снег. Прямо не верится. Даже в Лондоне нет снегопада, а здесь – поглядите, настоящая зима.

Он открыл дверь, и они вместе вышли на широкую террасу. Снег падал большими хлопьями, опускавшимися на землю медленно и грациозно. Снег мягко садился на черные ветви дубов, окутывая их пушистым белым слоем, и на тропу между двумя рядами деревьев, которая вела к дороге.

Поля успели укрыться белым одеялом, и небо над ними, светлое, лишенное красок, словно растворилось в снегопаде.

– И это за день до Рождества, Эрон, – сказал Майкл. Он постарался охватить взглядом всю картину: древние величественные деревья в аллее поднимают свои темные узловатые руки навстречу подрагивающим в легком кружении снежным хлопьям. – Надо же случиться этому маленькому чуду именно сейчас. Господи, как было бы замечательно, если бы…

– Пусть все чудеса для нас будут маленькими, Майкл.

– Да, маленькие чудеса лучше больших. Вы только посмотрите, снег не тает на земле – он остается лежать. Нет, все-таки у нас будет настоящее снежное Рождество.

– Погодите минуту, – спохватился Эрон, – чуть не забыл. Ваш рождественский подарок. Он у меня с собой. – Он вынул из кармана маленькую – не больше сложенной пополам долларовой банкноты – плоскую коробочку. – Откройте же. Я знаю, мы оба замерзли, но мне бы хотелось, чтобы вы взглянули на подарок сейчас.

Майкл разорвал тонкую золотую обертку и увидел старинную серебряную медаль на цепочке.

– Святой архангел Михаил!.. – Он улыбнулся. – Эрон, подарок чудесный. Он взывает прямо к моей суеверной ирландской душе.

– …Изгоняющий дьявола в ад, – сказал Эрон. – Я нашел эту медаль в лавчонке на Мэгазин-стрит, когда вы были в отъезде, и сразу подумал о вас. Я решил, что она вам непременно должна понравиться.

– Спасибо, дружище. – Майкл принялся разглядывать грубоватое изображение. Медаль была затерта, как старая монета, но он все равно разглядел крылатого Михаила с трезубцем, который тот занес над рогатым дьяволом, поверженным в огонь. Майкл расправил цепочку, оказавшуюся такой длинной, что не пришлось расстегивать замочек, и надел на шею, опустив медаль под свитер.

Он посмотрел на Эрона, а затем обнял его и прижал к себе.

– Будьте осторожны, Майкл. Позвоните мне поскорее.

49

Кладбище закрывали на ночь, но это не имело значения. Темнота и холод не имели значения. В боковых воротах замок будет сломан, так что она просто толкнет створку, затем прикроет ее за собой и пойдет по заснеженной тропинке.

Она замерзла, но это тоже не имело значения. Снег был так красив. Ей хотелось увидеть склеп, покрытый снегом.

– Ты ведь найдешь его для меня? – прошептала она.

Почти совсем стемнело. Скоро начнут съезжаться гости, и у нее оставалось совсем мало времени.

– Ты сама знаешь, где искать, Роуан, – прозвучал в ответ тихий голос.

Она действительно знала. Он прав. Роуан остановилась перед склепом, замерзая от холодного ветра, продувавшего насквозь ее тонкую рубашку. Двенадцать маленьких аккуратных надгробий, по одному для каждой могилы, а над ними – резьба по камню: дверь в форме замочной скважины.

– Никогда не умирать.

– Это обещание, Роуан, это соглашение, которое существует между тобой и мной. Еще немного – и мы сможем начать…

– Никогда не умирать… А что ты обещал остальным? Ты ведь что-то пообещал им. Я тебе не верю.

– О нет, моя возлюбленная, для меня теперь важна только ты. Все остальные мертвы. Их кости покоятся под замерзшей чернотой. А холодное тело Дейрдре, пока не тронутое тленом, пропитанное химическими веществами, лежит внутри обитого атласом ящика. Холодное и мертвое.

– Мама.

– Она не слышит тебя, красавица, ее уже нет. Остались ты и я.

– Как я смогу открыть дверь? Мне всегда было суждено открыть дверь?

– Всегда, дорогая, и час почти пробил. Ты проведешь со своим ангелом из плоти и крови еще одну ночь, а затем станешь моей навеки. Звезды в небесах не стоят на месте. Они перемещаются и скоро примут идеальное расположение.

– Я не вижу звезд. Все, что я вижу, – это падающий снег.

– Но они там. Сейчас самый разгар зимы, когда все живые существа, которые должны возродиться к жизни, спокойно спят в снегу.

Мрамор был холоден как лед. Она обвела пальцами каждую буковку: «ДЕЙРДРЕ МЭЙФЕЙР». До вырезанной двери в форме замочной скважины ей было не дотянуться.

– Идем, дорогая, вернемся в дом, в тепло. Пора. Скоро они все приедут – мои дети, великий клан Мэйфейров, все мое потомство, разбогатевшее под моим крылышком. Вернемся теперь к камину, любимая, а завтра… Завтра ты и я останемся одни в доме. Ты должна будешь отправить архангела прочь.

– И ты покажешь мне, как открыть дверь?

– Ты сама знаешь, моя дорогая. В своих снах, в своем сердце ты всегда это знала.

Она быстро пошла обратно, утопая в снегу, ноги промокли, но это не имело значения. Пустынные улицы сияли огнями в серой полумгле. Снегопад настолько поредел, что казался теперь миражом. Скоро начнут съезжаться гости.

Неужели малыш в ее чреве тоже замерз?