Мэйсон (ЛП)

      Паркер тихо засмеялся и покачал головой. – Ты хоть когда-нибудь делала что-то с первого раза, когда он просил? Я живот себе надорвал от смеха, наблюдая как он бегает за тобой. – Он взял меня за руку. – Он знал, что ты выйдешь за него замуж, Эв. Его самодовольный маленький мозг ни разу не усомнился в этом.

      — Я собираюсь выйти за него. Потому что он выкарабкается. Можешь оставить меня ненадолго с ним?

      — Конечно, дорогая. – Он поцеловал меня в щеку. – Я всегда хотел сестру, — добавил он, выходя за дверь.

      Равномерный сигнал сердечного монитора монотонно пищал, когда я осторожно легла рядом с Мэйсоном, стараясь не задеть провода и трубки. Я прижалась лбом к его голове, закрыв глаза, его волосы щекотали мое лицо. – Да, Мэйсон. Да. Я выйду за тебя. Ты слышишь меня, любимый? Ты должен бороться сильнее, чем ты когда-либо боролся на ринге. Ты чемпион. Ты сможешь сделать это. Я люблю тебя и жду. Я рядом с тобой, я там, где мое место. Я жду.

      Прошло два дня, как я обосновалась около кровати Мэйсона. Два мучительных дня в мольбах, чтобы он открыл глаза, чтобы сжал мою руку, чтобы показал, что он все еще здесь. Все еще рядом со мной.

      Доктора не уверены, почему он все еще не пришел в сознание, и не могут прогнозировать, когда – или если – он очнется. Они начали говорить о возможном повреждении головного мозга из-за недостатка кислорода. Комната ожидания всегда полна народа. Его братья, борцы и члены его клуба, и женщины, которым он помог за прошедшие годы, приходили в знак поддержки. По правде говоря, я почти никого из них не видела, потому что не покидала его палату. Я должна быть там, когда он придет в себя. Он должен очнуться.

* * *

      Серое небо отлично подходит для этого дня. Ян притянул меня ближе, прижав к себе, когда вдалеке послышались раскаты грома. Они смешались со словами священника, которые я не смогла разобрать.

      Я не хочу быть здесь. Это не то место, где я должна находится. – Плакать это нормально, дружок, — прошептал Ян, когда мы наблюдали, как гроб цвета серебра опускался в землю.

      — Я не могу.

      Алекс и Паркер по очереди обняли меня перед уходом, оставив меня у надгробия. – Это не настоящее его имя, — прошептала я. – Он даже не смог быть похоронен под своим настоящим именем. – По какой-то причине, это выбило почву у меня из-под ног, и я проронила несколько слезинок в память о человеке, которого я когда-то боготворила. Разве не все девочки боготворят своих папочек?

      — Ты знаешь, кто он, и я уверен, что это для него значило больше, чем что-либо. Он увидел свою дочь и услышал ее прощение перед смертью.

      — Благодаря Мэйсону, — всхлипнула я. – Отвези меня к нему. Там мое место.

      Ян настоял, чтобы мы заехали поесть на обратном пути в больницу. – Ты таешь, Эв. Мэйсон никогда не простит мне, если от тебя останутся кожа да кости, когда он придет в сознание.

      Когда он очнется. Мы все продолжали говорить так, хотя шансы уменьшались с каждым днем. Была уже середина дня, когда я вернулась обратно в больницу. Когда я вошла в палату, Мэри, дневная медсестра Мэйсона, улыбнулась мне и весело прощебетала, — Хорошее сильное сердцебиение сегодня. – Она всегда старается говорить что-нибудь позитивное, и я ей так за это благодарна. Прежде чем я успела ей ответить, странное жужжание наполнило мои уши, и пол стремительно приблизился ко мне.

      Черт. Моя челюсть болела. И какой-то козел светил мне ярким светом прямо в лицо. – Что случилось? – Пробормотала я, пытаясь встать.

      — Садитесь потихонечку, дорогая, — посоветовала Мэри. – Вы упали в обморок. У Вас голова болит?

      Паркер на коленях около меня с другой стороны, на его лице обеспокоенное выражение. – Ты ударилась головой, Эв?

      — Нет, челюстью, но я в порядке. – Они помогли мне сесть в кресло, как будто я восьмидесятилетняя старушка.

      — У вас кружится голова? – Спросила Мэри.

      — Нет, немного подташнивает. То накатывает, то отпускает. Это пройдет.

      — Черт возьми, Эверли. – Я с удивлением посмотрела на Паркера, говорившего строгим тоном. – Ты не можешь так делать. Ты должна есть и хоть иногда спать.

— Прошлой ночью я проспала почти семь часов, — сообщила я ему, указывая на раскладушку около кровати Мэйсона. – А Ян накормил меня сэндвичем с ростбифом меньше часа назад.

      — Возможно стресс, — обращаясь к Паркеру тихо сказала Мэри. – Но почему бы Вам не выйти, а я быстро осмотрю Эверли.

      — Правда, я в порядке, — настаивала я.

      — Делай, как она говорит, — прорычал Паркер, закрывая за собой дверь.

      — Вы беременны? – Спросила она.

      — Нет.

      — Вы уверены?

      — Да, я уверена, разве что рубцовая ткань каким-то чудом зажила.

      — Извините. Возможно, Вы немного обезвожены. Почему бы Вам не позволить мне взять у вас анализ мочи? Тогда я смогу успокоить Вашего телохранителя. – Она кивнула в сторону коридора, где ждал Паркер.

      — Ладно, — уступила я, желая, чтобы все внимание опять было обращено на Мэйсона, а не на меня. Мэри быстро вернулась с маленьким пластиковым контейнером, и я пошла с ним в туалет. Как-то неловко отдавать кому-то теплый контейнер с твоей мочой. После того как я отдала его ей, она удалилась, и вернулся Паркер.