Мэйв Флай

- Дерек, иди сюда, я хочу тебе кое-что показать, - говорит Кейт. - Мы сейчас вернемся.

Она бросает на меня многозначительный взгляд, давая понять, что я должна вести себя хорошо. Она тащит Дерека за лацкан вверх и выходит из-за стола и шепчет ему на ухо. Он улыбается и идет за ней в туалет для инвалидов. Я бросаю взгляд на Педро, который грозит мне пальцем и одними губами произносит слово "непослушная". Он всегда говорит, что я хорошая.

- Ты такая невинная, - говорит он, - такая красивая!

Кейт делает это все чаще и чаще по мере того, как она поднимается по лестнице Голливуда, по мере того, как выплачиваются ее взносы, и с каждой маленькой ролью она все ближе и ближе к "Большому прорыву". Уезжает рано, приезжает поздно. Я чувствую, как напрягается связь между нами с каждым новым шагом к ее будущему, и я не знаю, как преодолеть этот разрыв. Я не знаю, как побудить ее двигаться вперед, не отдаляя меня от себя.

* * *

Мы быстро подружились три года назад, обe притворялись, что несчастны на работе во время праздников, а на самом деле проводили время в свое удовольствие. Гедонистки, с восхитительным желанием забыть обо всех проблемах за шипучим сидром и ночами, которые мы помним лишь наполовину. Все началось в наш первый рабочий день. Лиз только что "повысили" до должности руководителя, и за несколько дней до этого она вернула свое платье принцессы. Кейт еще некоторое время не входила в свою роль, как и я в свою, поскольку нам еще предстояло заплатить взносы за меховые персонажи. Золушка и Белоснежка, которые уже некоторое время жили в своих принцессах, должны были временно заменить наших желанных персонажей, пока мы с Кейт не будем готовы к этому.

На нашей первой встрече Лиз расплакалась посреди своей приветственной речи, когда сообщила нам эту информацию, и ее пришлось вывести из комнаты. Я села на складной пластиковый стул в дальнем углу, а Кейт - через ряд и несколько мест от меня. Новых сотрудников было довольно много, три ряда по пять стульев в ширину. Позже я узнаю, что в парке принято нанимать и увольнять сотрудников партиями. Я обратила на нее внимание не больше, чем на других. Золушка и Белоснежка сидели в другом конце моего ряда. Я их тоже не заметила. Я была слишком занята тем, что вдыхала магию этого места, легкий запах испорченного молока в комнате отдыха, скрип дешевого пластика подо мной.

И вдруг я оказалась насквозь промокшей и покрытой льдом. Я не двигалась, только смотрела на ледяной кофе, который теперь просачивался в мои джинсы и рубашку с длинным рукавом. Я рассматривала его, медленно двигая головой и вглядываясь во властное лицо Золушки. Сейчас я впервые воспринимала ее всерьез. Среднего роста, может быть, немного узкоглазая, глаза немного тусклые. Я подозревала, что она родом из Миссури, может быть, из Арканзаса. У нее был такой вид, который говорил о том, что она выросла, правя проходами супермаркетов со своими подружками и посещая эту гомофобную куриную забегаловку каждую субботу вечером, поскольку в воскресенье они, естественно, были закрыты, и она в любом случае ела бы плоть Христа. В школу она ежедневно ходила в шлепанцах или туфлях-лодочках, копила на них много недель, чтобы соответствовать предполагаемой форме всех остальных девочек. Безопаснее всего было не выделяться. Задирать или быть задираемой, и все такое. Она посещала или болела на всех спортивных соревнованиях, ее парень был в команде (не квотербек), и улыбалась, зная, что ее жизнь всегда будет заканчиваться именно так. Она никогда не сможет добиться большего.

- Ой! - сказала она, глядя на меня через свой маленький покатый нос. - Наверное, я споткнулась.

Я ничего не сказала, просто смотрела на нее, видела, как слегка облезает макияж и какие недостатки он скрывает. Я поняла, что она ждет ответа, и медленно улыбнулась, не сводя с нее глаз.

Улыбка померкла на ее губах, брови нахмурились. Через секунду она отступила от меня на шаг. На ее руке появились мурашки. Моя улыбка стала еще глубже. Эта работа... работа, уже была намного лучше, чем я могла предположить, была такой реальной, как сейчас, когда я сидела здесь в своей мокрой одежде, на пластиковом стуле, стоящем на линолеумном полу и в мерцающем свете над нами. Это было так... прекрасно.

Она стояла, откинувшись назад, и смотрела на меня сверху вниз. Я просто смотрела на нее, улыбалась и думала, что моя жизнь до Лос-Анджелеса не имеет никакого значения. Теперь я нашла свою бабушку, и я нашла это. Это было прекрасно. Просто... так должно было быть, если такое вообще возможно. Я думала обо всем этом, улыбаясь и глядя на эту девушку и ее пустую чашку из-под кофе со льдом в руке с обкусанными ногтями. Я держала ее глаза и не моргала.

- Господи, - сказала она через несколько секунд.

Она отступила еще дальше и с размаху врезалась в кресло мехового персонажа. Она споткнулась и отвела глаза от меня. Она поспешила вернуться на свое место. Мой взгляд следовал за ней всю дорогу, и она дважды оглянулась на меня, пытаясь отстраниться, чтобы не чувствовать, что я смотрю на нее.