Мэйв Флай

Надо признать, что это просто невероятно - наблюдать, как эти огромные люди двигаются с такой скоростью и грацией, а удерживают их только два одиноких лезвия из остро заточенного металла. Я дрожу от холода арены, а Кейт объясняет мне правила. Я пытаюсь найти закономерности в их движениях, но это мир, о котором я ничего не знаю. Мне приходит в голову, как мало я делаю за пределами мест, которые так хорошо знаю, и я чувствую себя здесь... возможно, менее устойчиво. Я вышла из своего логова и вошла в другое. В другое, принадлежащее этим людям, этим поклонникам, Кейт.

Гидеон еще не вышел на лед.

Я завороженно смотрю на следы, которые оставляют под собой коньки, на то, как поверхность льда постоянно меняется в зависимости от их движений. Интересно, в каком-нибудь другом виде спорта это происходит? И, наверное, лед нужно заливать, или замораживать, или устанавливать, или как там это делается. Живая, меняющаяся поверхность. Замерзшее искусственное озеро и эти люди, которые им владеют.

Однажды я прочитала, что акулы считаются примером эволюционного совершенства. За четыреста пятьдесят миллионов лет они превратились в простых, эффективных, оптимальных хищников. Может быть, они и не превосходят некоторых млекопитающих, но кому нужен интеллект, когда есть отточенная и биологически совершенная машина для убийства?

В конце концов, начинают проявляться закономерности. Кажется, что большинство игроков избегают одного человека - колоссальной громадной фигуры в белом. При его приближении почти все соперники расступаются или отходят в сторону, оставляя его на свободе.

- Кто это? - спрашиваю я.

Кейт следит за моим взглядом.

- Этих ребят называют "силовиками", или иногда "крутыми", или "тяжелыми". Они в основном в команде, чтобы, когда он, - она наклонила голову, указывая на человека, который разевает рот, - затевает какую-нибудь хрень с другой командой, или если что-то начинается, то "силовик" заканчивает это.

- Он огромный, - говорю я.

- Да. Его тоже только что обменяли из Чикаго. Репутация у него просто сумасшедшая. Ему почти ничего не нужно делать, потому что его прошлые бои настолько легендарны, что парни не хотят даже приближаться к нему. Он будет любимцем публики. Гидеон тоже.

Ее тон непринужденный, но за ним скрывается ток неодобрения, возможно, ревность.

- Это всего лишь тренировочный лагерь, верно?

- Да, но они должны тренироваться, как в реальности, знать, из чего сделаны другие члены команды. У Гидеона есть друзья в других командах, и он должен быть готов расправиться с ними без раздумий. Игра - вот что важно. Победа.

Я понимаю это. Входит новый игрок, и Кейт кивает ему подбородком. На спине его черной майки четко написано: ГРИН. Значит, это Гидеон в форме. Он двигается с уверенной грацией, которая кажется мне... может быть, немного интригующей. Я думаю о нашем телефонном разговоре, о его предложении, о том, что может нас ожидать.

- Что он за игрок? - спрашиваю я.

- Он играет на левом фланге, но его можно назвать "снайпером". В основном, он забрасывает шайбу в ворота. Это Гидеон, любимец публики.

Она смотрит на каток, и ее лицо жесткое и задумчивое.

- Он всегда был так хорош в этом, - говорит она.

чувств по команде только что- , , по , бы

- Ты его погуглила? - спрашивает Кейт.

Я поворачиваюсь к ней, но она не смотрит на меня.

- Нет, - говорю я.

Это правда.

- Я полагаю, если ты не ведешь какую-то тайную жизнь, ты ничего не знаешь о хоккее?

- Ага.

- Итак, у моего брата есть репутация. В этой игре существует множество социальных правил, а он начал свою карьеру, еще играя в Гарварде. Он не единственный, но многие из этих ребят приехали из маленьких городков в Канаде, Финляндии или Словении, никогда не учились в колледже, и в этом есть некая гордость и товарищество. У всех играющих парней есть негласные правила, и нет ничего хуже, чем вести себя так, будто ты лучше других. Гидеон хорошо справляется с этим. Например, раньше он занимался искусством, рисовал картины и прочее, но с его происхождением, если бы он выставлял такие вещи напоказ, это бы выделило его из толпы. Но сейчас... Я не знаю, что изменилось. Он стал другим с тех пор, как переехал сюда. А может быть, и раньше, и я просто впервые это вижу.

- Что ты имеешь в виду?

- Например, он купил этот огромный дом в Флэтс, когда остальные ребята живут в Южном заливе, по крайней мере, до начала сезона. И он получил огромный контракт. Глупо большой, а некоторые из них все еще платят взносы. Конечно, это не в его власти, но в последнее время он кажется мне немного... непостоянным. Я не знаю.

В ее словах звучит зависть, но также и озабоченность. Я снова поворачиваюсь ко льду, и мы оба смотрим, как он скользит по катку.

- Я никогда не рассказывала тебе. О Джареде... - говорит она.