Уилл вспомнил. Однажды, месяцы назад, в комнате Джема. Дождь стучал в окна института, оставляя размытые линии на стекле.
-И это все? - спросил Джем. - И это все? Вся правда? - он сидел за столом, одна его нога была подогнута под него на стуле; он выглядел очень юным. Его скрипка была прислонена к стулу. Он играл на ней, когда пришел Уилл и без предисловий объявил, что пришел конец вранью - что он хотел признаться и хотел сделать это сейчас.
Он закончил Баха. Джем отложил скрипку, его глаза были направлены на лицо Уилла все время, тревога расцветала в его серебристых глазах, в то время как Уилл рассказывал все больше и больше, пока он не закончил.
-Это все, - сказал Уилл наконец, когда закончил.
-И я не буду осуждать тебя, если ты ненавидишь меня. Я могу понять это.
Возникла длинная пауза. Взгляд Джема был направлен на его лицо, уверенный и серебристый, как колеблющееся пламя огня.
-Я никогда не ненавидел тебя.
Внутри Уилла все перевернулось, в то время, как он представил другое лицо, пару серо-голубых глаз.
- Я пыталась ненавидеть тебя, Уилл, но я не могу управлять этим, - сказала она. И в этот момент Уилл болезненно осознал, что то, что он рассказал Джему не было 'и это все'. Здесь было больше правды. Здесь была его любовь к Тессе. Но это было его бремя, а не Джема. Это было тем, что нужно скрыть от Джема для его же счастья.
-Я заслуживаю твоей ненависти, - сказал Уилл Джему, его голос надломился. - Я подверг тебя опасности. Я верил, что я проклят, и что все, кто меня любят умрут; но я позволил себе заботиться о тебе, и позволил тебе стать моим братом, подверг тебя риску и опасности...
- Не было никакой опасности.
- Но я верил в это. Если бы я приставил револьвер к твоей голове, Джеймс, и нажал бы на курок, было ли важно, что я не знал, что там нет пуль?
Глаза Джема расширились,а потом он засмеялся мягким смехом.