Механический меч. т.1 Кукловод

— А то, великий Рьёга! Северным оркам не хватило совсем чуть-чуть, ведь ваш несчастный знакомый, бедный граф Нэйн Болотный, наблюдал за тем сражением. Да-да. Впечатляющее было зрелище. Легионы дрогнули… Кто бы мог подумать, что люди окажутся столь хитры. Вы слышали, Рьёга? Ведь они купили южных орков золотом и индульгенциями, чтобы те не беспокоили нижний фронт. А эльфы? Люди дали им выбор: рабство, земли и покорность, или умереть честно и с доблестью. И эльфы, хе-хе, поступили как настоящие мужики. Не побоялись рабства, какое мужество! — Нэйн мерзко хихикнул. — Поторговались, конечно, отдали только половину своих дочерей в сексуальное рабство для магистрата Тулурка да огромный кусочище Великого Леса под вырубку и поля. Это у них называется стратегия. Понимаете, о лучший из темных лордов, могучий Рьёга? А кто знает, если бы они напали тогда все вместе…

— Но ведь и мы не напали, Болотный Нэйн.

— Ну а что мы, мой ослепительный спутник? Мы люди маленькие. И люди ли?.. Да и кто ж знал, что мир так перевернется от той малой, казалось бы, победы…

— Вы говорите о том, что магия ушла из срединных земель?

— Ах-ах, а вы не знаете? Не только магия. Один из моих знакомцев, не слабый, кстати, воин, Лорд Руфус, скончался недавно в поездке. Проткнули обычной железной палкой, а он и откинулся благополучно, представляете? А ведь видел я, как жгли его на костре, четвертовали, сажали на кол… и ведь ничего — встанет, отряхнется и дальше пойдет. Ах, какой был злобный, живучий кровосос. А теперь что же? Тревожные вести, мой дорогой друг… Не удивлюсь, что скоро на моем бедном лице появятся морщины, и я скончаюсь от какой-нибудь чахотки… Смотрите, смотрите, Рьёга! Здесь под веком, что это? Морщинка?! А это не седой ли волос? — вскричал Болотный Нэйн.

— У всех вампиров белые волосы, Нэйн.

— О, ваша правда, Рьёга. Простите мои глупости. Я ведь не отражаюсь в зеркале… Уж сколько веков… И братьев моих не осталось почти… Знаете, Рьёга, ведь мы уже никого не можем обратить в наше племя. Убить разве что… А костры горят… Непрерывно горят…

— Не велика потеря.

Графа перекосило.

— Шутник вы тот еще, мой дорогой друг… А вы слышали, великий Лорд Резель присутствовал в те смутные времена, когда люди, что зовутся древними, упали с неба на своих железных кораблях. Он тогда подошел к ним, говорит: «Вы нарушили мой сон, люди, за это я испепелю вас молниями». А они мол, как же это молниями, что же прибор у вас какой есть, молнии испускать? А он им — так магия же! А они, жалкие людишки рассмеялись только, представляете? Лорд Резель потерял терпение, конечно, и поднял могучий перст, и сотворил величайшее заклинание, чтобы испепелить червяков… И ничего, доблестный Рьёга, ничего не произошло. Капля света с пальца стекла. И все. Все, Рьёга. Мы тогда подумали артефакт небывалой силы. Собрали армию, и забили их обычными железными палками. Артефактов при них не было, но как только умер последний носитель чужого знания — так все в норму пришло. В порядок естественный, так сказать… ну и забыли про них, Рьёга, а кто-то выжил. Расплодился. Или наши крестьяне восстановили толику того знания в столетней войне. Кто знает, мой достопочтенный господин… Но теперь то ясно, как день. Или мы их, или они нас.

За окном кареты мчались деревья. Приближались земли болотных топей.

— Рьёга, вы улавливаете мысль? Печалью наполняется сердце мое, при мысли, что я не увижу больше изящных человеческих развлечений… Но что делать?

— А железные корабли? — перебил его менестрель.

— А что корабли? Они же в пески огненного континента упали. Затянуло их. В самую глубь земли. Один только остался, что у горного пика, но его стеной обстроили… Кто? Да неважно… Я вам больше скажу, — теперь, когда нет Гибурга, мы начнем наступление самое малое через неделю… — Нэйн похлопал Рьегу по плечу. — Так что практикуйтесь, мой дорогой, практикуйтесь чаще на своем скрипусе.

* * *

… над стенами Гибурга вздымались титанические щупальца, слышался рев взбешенного песочного слона. Оно вырвалось на свободу и уничтожало ненавистную котельную, что сбрасывала кипяток в глубины озера — котлы были разрушены двумя ударами, и теперь Фаера-Гидра разливалась по улицам Гибурга. Три оставшихся солнца, как и четвертое, скоро выйдут из строя.

И да наступит полярная ночь.

Артиллерия била тяжелыми снарядами прямо по городу, пытаясь попасть в гигантского водного паука, но ядра тонули в его плоти без всякого вреда. Толпы граждан Тулурка ломились к последнему транспортному дирижаблю. Го уже был на борту. Лицо его пылало и гневом и радостью одновременно. Выстрел, который уничтожил целый город, — так ему казалось, но жертва все-таки ускользнула.

Песчаный слон заревел ожесточеннее. Похоже, он тоже нашел себе противника по размеру…

ГЛАВА II Свинопас и Император