Механический секрет графини Доунтон

– А ведь я знаю, чем ты занимаешься во дворце, – сказала она, со смаком растягивая слова.

Я удивлённо взглянула на женщину. Неужели она действительно догадывается?

Прежде не замечала за матерью прозорливости, но кто знает, что скрывается за маской брезгливого пренебрежения к окружающим?

– И чем же я на твой взгляд там занимаюсь?

Мама недовольно поджала губы и ответила:

– Я знаю, что ты фаворитка короля!

Я рассмеялась. Вот это новость! Вот удивила, так удивила!

– Как тебе не совестно так поступать с ее величеством королевой Шарлоттой? Разве я тебя так воспитывала? Разве показывала своим примером распутство? Создатель наградил тебя привлекательной внешностью, Лукреция, а вот добродетелью обделил!

– Ну, все, с меня хватит! – я резко отодвинула стул, отчего ножки противно проскрипели по паркету, и поднялась на ноги.– Я пришла, чтобы попрощаться с тобой. Я уезжаю на прииски и не знаю, когда вернусь в столицу. Но ты вместо того, чтобы нормально поговорить, накинулась на меня с обвинениями. Впрочем, чему я удивляюсь? Ещё ни одна наша встреча не прошла без ссоры. Надеюсь, что за время моего отсутствия ты одумаешься и перестанешь обвинять меня во всех грехах.

Я прошла до порога и, обернувшись, добавила:

– И на этот раз наймом прислуги тебе придется заняться самой!

Я вышла из родового замка, хлопнув дверью.

Красная от злости и досады я быстро дошла до соседнего дома, где меня ожидал мистер Гибсон.

– Ну как прошло? – спросил мужчина, но увидев моё выражение лица, тут же все понял без слов.

Мистер Гибсон молча завел мотор паромобиля, и мы тронулись в путь. По дороге мы заехали в несколько лавочек, вновь посетили модистку мисс Рене, у которой я забрала свои новые наряды, но покупки меня не радовали. Как всегда, после встречи с матерью мне приходилось долго восстанавливать свое душевное равновесие. Вот вроде бы ничего такого она не сказала и не сделала, но ощущение было такое, словно на меня вылили ушат помоев. При каждой встрече матушка норовит уколоть меня побольнее, показать, что я никчемная, живу неправильно и у меня все из ряда вон плохо. Я и сама так начинаю думать, ведь, как бы не старалась, отгородиться от мнения родительницы не получается.

Ещё помотавшись немного по городу, заезжая то в одно место, то в другое, мы, наконец, решили возвращаться домой.

– Мистер Гибсон, давайте заедем в ресторанчик у пристани, – попросила я. – Мое материнское сердце чувствует, что мистер Доунтон вовсе не ожидает моего возвращения в замке.

– Как скажете, мисс Лукреция, – тут же согласился извозчик и свернул в направлении пристани.

Как я и думала Итан в сопровождении своих друзей маркиза Льюиса Бритси и виконта Натана Морреса, а также стаи девиц в пышных юбках, открывающих колени в черных чулках, сидели за столиком, заставленном спиртными напитками. Гулянка была в самом разгаре веселья.

Первым порывом было ворваться в заведение, открыв дверь с ноги на манер пьяного матроса, и, взяв, графа Доунтона за ухо увести его домой, но я собрала всю волю в кулак, сказала:

– Мистер Гибсон, прошу вас попросить мистера Доунтона вернуться в замок немедленно, а я лучше подожду вас в паромобиле.

Чего мне стоило сохранить спокойствие, пока я наблюдала через панорамные окна заведения, как извозчик уговаривает изрядно захмелевшего Итана пойти с ним, знаю лишь я. Мои бедные нервы ещё не успели до конца успокоиться после встречи с матушкой, как сын подкинул новые проблемы. Перелет через все королевство на сверхбыстром дирижабле на борту с захмелевшим Итаном обещает быть очень непростым. Хотя чего ещё я могла ожидать от восемнадцатилетнего юноши? Наверняка мистер Доунтон со своими друзьями и дамами с Ночной аллеи отмечает свой скорый отъезд. В свои восемнадцать я вышла замуж и почти сразу стала готовиться стать матерью, не испытав ни влюбленности, ни юношеского веселья. Я никогда не жалела, что все так вышло, ведь Итан – самое дорогое, что у меня есть. Но для своего сына я такой участи не желаю. Пусть он переживет все этапы взросления, познает любовь и лишь потом, когда станет настоящим мужчиной, если пожелает, создаст семью.

Через минут десять Итан в сопровождении мистера Гибсона, друзей и льнущих с двух сторон красоток вышел из заведения.

Вся эта веселящаяся компания, судя по всему, решила провожать юного графа до самого отлёта, и этому нужно было помешать.

– Мистер Гибсон, пусть мистер Доунтон займет заднее сидение в нашем паромобиле, а его транспорт пригоните позже, – обратилась я к извозчику, так как с самим Итаном сейчас было разговаривать бесполезно.

Главное сейчас не вспылить и не выставить мистера Доунтона в дурном свете перед его друзьями, ведь такого поступка юный граф может и не простить.

С огромным трудом нам все же удалось усадить Итана, не желающего прекращать веселье, в паромобиль, и отвязаться от назойливой компании выпивших друзей и девиц лёгкого поведения.

– Матушка, я совершенно не хочу уезжать, – ворчал по дороге сын. – Ума не приложу, что буду делать на этих приисках.