Механический ученик

— Ещё бы! — воскликнул Ползунов. — Но прибавьте к этому, что мои подручные и ученики выбраны мною не по познаниям, а по склонности и в глаза не видели вододействующего токарного станка. Устройство же огненной машины сокрыто от них туманом невежества. Всё надо объяснить да показать!

Немало пришлось помотаться Любке в тот день. Любопытство обошлось бывшему пастору дорого — он едва держался на ногах. Помогать приходилось во всём. На токарном станке растачивали тяжёлые паровые трубы — Ползунов начал работу сам, а его помощники только глядели. Любке вместе с Ползуновым укреплял трубы на токарном станке, ставил резцы.

Потом они отправились к жестянщикам. Жестянщики разбивали молотами болванки меди, превращая их в толстые листы. После этого отбивали листы, придавали им форму котла. Ползунов потрогал рукой кромку листа. Взял в руки зубило, молоток и начал выравнивать лист.

— Вот так, — говорил он. — Пока край не будет ровным.

От жестянщиков Ползунов повёл Любке к громадному строению, где должна была разместиться огненная машина.

— В этом доме, — объяснял Ползунов, окидывая хозяйским взглядом трёхэтажный сруб, — мы купно соединим все члены огненной машины. А когда поставим, потребуется время, чтобы навыкнуть к её действию, научиться ею управлять.

Ползунов прыгал с бревна на бревно, заглядывал в каждый угол строительства.

Только к вечеру они вернулись к литейной печи. Возле неё стоял тяжёлый чад расплавленного металла.

— Все пропорции металлов соблюдены? — спросил Ползунов пожилого литейщика.

— Так точно, ваше благородие, — отвечал тот и, поглядев на него, ахнул: — Что с вами, ваше благородие?

Приступ удушливого кашля охватил Ползунова. Он приложил к губам платок, на котором тотчас выступили кровавые пятна.

— Да вы сядьте, ваше благородие, — говорил перепуганный литейщик. — И не извольте беспокоиться, всё справно сделаем. В аккурат по вашим чертежам.

— Полно, Иван Иванович, пойдёмте отсюда, — говорил Любке.

Он взял Ползунова за руку и повёл к дому. Кашель прошёл, но Ползунов ещё тяжело дышал. На худых щеках появился розовый румянец.

Дома за столом, кроме Ползунова, Поли и Любке, сидел ещё Дмитрий Левзин, ученик Ползунова. Он проводил у них все вечера — после ужина они вместе с Ползуновым корпели над чертежами модели огненной машины.

— Я нынче наблюдал за неусыпным попечением, которое проявляет ваш супруг в отношении своего детища, — говорил Любке Поле. — И подивился его искреннему рвению.

— Как бы это неусыпное попечение не довело его до худого, — сказала Поленька. — Я его каждый день христом богом молю пойти к лекарю, а всё без толку…

— Ну будет тебе жаловаться, — оборвал Ползунов. — Нашла о чём заводить разговор. Давай-ка лучше, Левзин, расскажи нам о модели — изрядно ли ты за сегодня преуспел?

После ужина бывший пастор почувствовал, что его силы на исходе. Он встал и раскланялся.

— Может быть, посидите с нами, поглядите чертежи модели? — предложил Ползунов.

— Нет, нет, — отвечал Любке, — я слишком устал и должен нынче вечером написать несколько писем.

В письме, которое Любке написал в тот вечер своему другу, он сообщал вот что:

«Я наиболее имею здесь знакомство с горным механиком, Иваном Ползуновым, мужем, делающим истинную честь своему отечеству. Он строит огненную машину, совсем отличную от аглицкой. Сия машина будет приводить в действие мехи или цилиндры посредством огня. Какая же от того последует выгода! Если потребует надобность, Россия будет строить заводы на высоких горах и в самых даже шахтах. От его огненной машины будут действовать 15 печей».

ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА

К декабрю 1765 года работа над огненной машиной подходила к концу. А в начале следующего, 1766 года пришла пора первых испытаний. По утрам Ползунов часто приходил к деревянному строению, где размещалось его детище. Доделок оставалось много. После первого пуска надо было проверить заново все расчёты, переделать котёл, переложить печь. Воздуходувные мехи ещё не сделали — вместо них на цепях висели брёвна, по тяжести равные мехам. Машина работала вхолостую, поднимала и опускала брёвна.

Дорога от дома до огненной машины занимала немного времени, но Ползунов быстро уставал и, задыхаясь, присаживался на скамейку, поставленную возле строения. Он подолгу вглядывался в дрожащую синеву неба, трогал пальцами жёсткую корку весеннего снега.

На первое испытание приезжали Порошин и Христиани. Вместе с Ползуновым они оглядывали котёл, следили за работой поршней в цилиндрах.

— Котёл не надёжен при употреблении, — сказал Ползунов Порошину. — Сделать другой было никак невозможно — в Барнауле нет искусных литейщиков. Надобно написать в Екатеринбургскую канцелярию, чтобы нам учинили вспоможение. Тамошние мастера могут отлить котёл, способный выдержать пар великой силы.