Механический вальс

Эта игра совсем не для нас…

Ты, черт возьми, не клоунесса!

Ты, черт возьми, не клоунесса!

Ходить в огромных башмаках

И дуть потешно в дудки.

Ронять приевшиеся шутки,

Нас оставляя в дураках

В последнем акте пьесы.

Ты даже девочка, не фрик!

Бесспорно, личность не из серых.

Но смой скорей кричащий грим,

И сразу станешь ближе к ним!

Зачем, имея волосы сверх меры,

Носить такой смешной парик?

Возможно, сдамся: чувства ноют,

И сам напялю желтые штаны,

Чтобы пропеть чудным дуэтом

Все развеселые куплеты,

Не отличаясь внешне от шпаны,

Решить все малой кровью.

Забей мне в сердце гвоздь

Забей мне в сердце гвоздь.

Забила? В лес я – жить.

Сорву там ягод волчьих горсть,

Чтоб на Луну повыть.

Уже молчанье – месяц-год,

Тепла – огарок свечки.

Любовь – вперед, на эшафот?

В мешок и на дно речки?

Повыл… Скорей кусачки дай

И вырви ржавь-заразу!

Кори меня, склоняй-ругай —

Ты мудрена на фразы…

Но лучше-ка очисть глаза

От пятен нефтяных,

Вся непогода, и гроза,

И молнии все в них.

Давай поговорим всерьез.

Табу на все обиды.

Да, есть проблемы и курьез,

За сказанное стыдно…

Но будем думать, а не рвать

И дуть, раз обожглись.

Тогда не пробурчит кровать

Брезгливо: «Ну-ка, брысь!»

Я замер в позе импозантной

Я замер в позе импозантной.

Мне лился эль за воротник.

Едва успел побыть галантным,

Она испортила весь шик.

Несла сплошную околесицу,

Стирала нервно пудру с щек,

Грозила к вечеру повеситься

Или пуститься наутек.

Трепала мягкие игрушки,

Рвала бумажные фонарики,

Сонеты заставляла слушать,

Пить залпом – не по маленькой.

Швыряла в темноту цветы,

Кидалась собирать,

Ругала мир до хрипоты,

Звала с собой в кровать.

В финале – мокрая спина,

Свернулись уши в трубки,

И море выпито до дна

Вина на белой шубке.

В салоне Сладких снов

Я был в салоне Сладких снов.

Здесь воздух как ваниль.

Сон захотелось про любовь —

О ней почти забыл.

Мне маг налил в бокал глазурь,

И пена на стекле.

А я увидел пляску бурь

И бунт на корабле.

– Горячая – глотками пей,

Эффект не будет ждать.

И я представил себя с Ней,

Но не хотелось спать.

– Глаз не сомкнуть, что за нектар? —

Я мага упрекнул.

– Не действует твой сон-отвар,

Меня ты обманул!

– За спину, парень, посмотри:

Мой сон не будет впрок.

Я посмотрел – Она стоит:

Стройней не сыщешь ног…

– Привет! Узнала. И ты тут?

Чудесный сон купить?

А может, сократить маршрут

И снова полюбить?

Я подошел, Ее обнял —

Жизнь снами не заменишь!

Маг, хитро щурясь, мне сказал:

– Поймешь еще, оценишь.

Так сколько до сожженья чувств?

Так сколько до сожженья чувств —

Минута или год?

Какое из людских искусств

От ран любви спасет?

Какое лезвие острей

На лоскуты порежет?

Какое даст забыть о ней

Иль вспоминать пореже?

Все жжет невидимым огнем,

Пульсирует внутри

И ночью, и светлейшим днем.

Когда же прогорит?

Так сколько до сожженья чувств

Не шелковых касаний?

Какое из людских искусств

Избавит от страданий?

Пальцы щекочут бедро

Пальцы щекочут бедро —

Бархатна кожа, нежна.

Жар пожирает нутро.

Свет выключает страна.

Вилы чужие в спине —

Чувства и боль вперемешку.

Сколько тонуть в вине,

Не замечая насмешек?

Где-то себя перегнуть,

Стать усмиряющей палкой?

Не полюбить, уснуть?

Но почему-то всех жалко.

Только в ответ не жалеют:

Древо трясут грушевое,

Но постоянно болеют

Души цены грошовой!

Надо закрыть глаза

И в тишине помолиться.

Кто это все сказал?

Или кому это снится?

Механический вальс

Механический вальс на оглохшем от скрипа полу.

Осторожно касаясь растянутых солнцем теней,

Кружит пара, в пластинку вонзает иглу

Граммофон, искажая мелодию розовых дней.

Он ее обнимает, но руки не греет тепло.

И почти не моргают глаза голубого стекла,

Повторив в сотый раз, как же с нею ему повезло,

Бессердечная кукла по кругу опять повела.

Вечерами так хочется душу кому-то излить,

Но слова в пустоту каждый проклятый час.

Своя в доме Звезда не гарантия счастливо жить:

Превращается все в бытовой механический вальс.

Часть 3. Постельные тона

Уста порока

Как же сладки уста

Бутонов на Древе Порока.

Забыли и не зовут

Ткани дневных одежд.

Кажется, мы не будем

У Бога в гостях до срока,

В неге нашедши приют,

Устав от ханжей-невежд.

И все равно – что Завтра,

Вовсе неважно Вчера,

Только Сейчас своей формулой

Краски размоет утра.

И потекут по коже

Разводами капли ночей,

Не остывает ложе,

Взоры храня свечей.

Смех побеждает Время,

В ритме продляя истому,

А за окошком тает

Полугодичный снег.

Снова нас чувства заманят

На пол в четыре приема,

Нежность за ночь не устанет,

Забыв о понятии грех.

Я ноги целую длинные

Я ноги целую длинные

До самых розовых пят.

Из малолитражной машины

Красиво они торчат.

Что там? Лесок и погода

И даже чистейший пруд.

Уже настигла природа:

Пруд и лесок подождут…

Важное – вот оно, рядом,

Как батарейки заряд.

Телу опять – услада.

И временно жизнь – шоколад.

После же длинные ноги

Надавят слегка на газ,

Разгонят авто на дороге,

Печаль разогнав в сотый раз.

Время для шалостей

Супруга – с работы, нахмурила лоб:

«Шеф наш – скотина, бессовестный сноб:

Премия снова штрафам равна,

А коллектив – злая баба-жена».