Механический волшебник

«Конечно. Очень толковая девица была. Я думала, она тогда погибла. Но… как тебе удалось убедить её довериться тебе?»

«У неё не было выбора. Либо умирать и отправляться обратно в одинокий пустой домен, где её ждала вечность одиночества, либо довериться мне. Хитроумный лесной эльф смог обхитрить и меня, и её, отомстив за обиду. Впрочем, то, как всё сложилось, мне даже понравилось. Но мы отвлеклись. Пять драконов, пять сотен бойцов от силы – это я хочу особенно отметить. И два-три голема. Если получится, то четыре-пять. И всё. Больше у нас ничего нет. И как эти силы будут противостоять гигантской, по меркам этого мира, армии, насыщенной большим количеством непредсказуемых артефактов? Это ещё не считая кунари, которые, вполне возможно, тоже могут проявить определённое рвение. Да и бароны. Они поддержат империю, ибо боятся».

«И что ты планировал предпринять?»

«Дать бой. Залить всё кровью и свинтить куда-нибудь. В конце концов, я дракон и, если будет очень нужно, могу на собственных крыльях удрать куда подальше. Мне хотелось создать красивую легенду».

«Закрепив её в сердцах людей десятками тысяч трупов?»

«Да. Я хотел… Но больше не хочу. Ты знаешь, мне как-то очень не по себе от происходящего. Как будто я долго спал и проснулся. Да так, что захотелось всё исправить. Правда, смотря на минувшие дни, я понимаю – слишком поздно. Механизм запущен, и огромные массы людей приведены в движение. Никто просто так уже не остановится. Ни архонт со своими приспешниками, ни они. – Дален вновь кивнул на вчерашних крестьян, которые вповалку спали возле костра во внутреннем периметре лагеря. – Уже слишком поздно что-то менять».

«Ну, пожалуй, – покачала головой Флемет. – Какую, однако, ты заварил кашу. Таких великих событий в истории Тедаса не было со времён „пришествия Андрасте”».

«Вот вам её второе пришествие», – грустно улыбнулся Дален.

«И ведь эти крестьяне и городские рабочие поверили в тебя. Удивительно. Просто удивительно!»

«Как-как, ты говоришь? Рабочие и крестьяне?» – Дален изумлённо посмотрел на Флемет.

«Да. Гарнизон Лотеринга практически полностью укомплектован именно ими».

«И сколько из них могут в меня поверить?» – повёл бровью командор, когда они уже практически подъехали к «штабу гарнизона», как окрестил этот домик Дален.

«Крестьяне и рабочие? Да практически все. К нам постоянно бегут из разных сёл и деревень отдельные добровольцы, отзываясь не самым лестным образом о своих правителях».

«Ха! – Дален улыбнулся. – Умирать – так с музыкой!»

«Что?! – дико уставилась на него Флемет. – Что ты несёшь?»

– Ты ждёшь, Лизавета,

От друга привета.

Ты не спишь до рассвета,

Всё грустишь обо мне.

Одержим победу,

К тебе я приеду

На горячем боевом коне.

Одержим победу,

К тебе я приеду

На горячем боевом коне…

Дален зло улыбнулся и поехал дальше, распевая в голос эту песенку, оставив совершенно поражённую Флемет стоять в полном оцепенении. «Я вам, черти, покажу кузькину мать! – думал про себя Дален, от души растягивая слова знакомой с детства песни. – Рабоче-крестьянская Красная армия советской социалистической республики Ферелден, – пронеслось у командора в голове. Он запнулся и замолчал на несколько секунд. А потом продолжил с новой силой и с ещё более одухотворённым и злым лицом. – Хорошо звучит! Никогда не был коммунистом, но… чёрт побери, хорошо звучит!»

Солдаты и прохожие удивлённо смотрели на командора, который пел довольно приятную и благозвучную песню на незнакомом им языке. Ночь же на дворе. Что же такого могло случиться, чтобы всегда серьёзный и сдержанный Дален Амелл так себя повёл? Никто ответа на этот вопрос не знал. Кроме Флемет, которая буквально кожей почувствовала весь масштаб грядущих тектонических изменений Тедаса, по сравнению с которыми выступление армии архонта – заурядная прогулка на пикник. От песни и поведения Далена на неё пахнуло чем-то совершенно незнакомым и могущественным.

Часть седьмая«Дален в октябре»

Глава 40

Всю ночь командор провёл за бумагой, насилуя свой мозг в попытках вытащить на свет божий лозунги и идеологические призывы, когда-либо слышанные им в своей первой жизни. Никогда прежде Дален не проводил политические митинги и никогда не собирался, но теперь он этого страстно желал. В нём проснулось какое-то дикое, неуёмное желание к этому совершенно глупому занятию.

Что бы изменило его выступление? Да ровным счётом ничего. Крестьяне и рабочие вряд ли бы смогли быстро организоваться в отряды и, взяв власть в свои руки, атаковать армию архонта. У них не было ни сил, ни времени, ни ресурсов для быстрых действий.