Механический Зверь. Часть 1. Маленький изобретатель

Старик, похоже, за эту поездку постарел больше, чем за последний десяток лет. Теперь он больше походил на персонажа фильма «Мумия», чем на живого человека. Так или иначе, но неделя в пустыне не может пройти бесследно, тем более в таком возрасте. Однако его взгляд был ясен и чист, а рука, лежащая на плече секретаря, нисколько не тряслась. Дождавшись, пока все замолчат, он начал свою речь.

. . .

– Итак, ты все запомнила?

– Да, Господин.

– Повтори, я должен быть уверен. Ошибки недопустимы, ты должна это понимать.

– Конечно, Господин. Моя задача – передать ему Дары, после чего отправить к Источнику. Я не могу показывать, что он изначально был целью, а прийти к этому по ходу дела, словно это моя прихоть. Также желательно создать у человека благоприятное впечатление о себе, пусть минимальное.

– Все верно. Я рассчитываю на тебя.

– Не волнуйтесь, Господин, я ни в коем случае вас не подведу, вся моя жизнь была ради этого момента, я это чувствую.

– Отлично. На этом все, проход скоро откроется, объяснять, что с тобой будет в случае провала не буду – сама понимаешь.

– До свидания, Господин.

. . .

– Много лет я работал над, казалось бы, невозможным, – голос старика дребезжал, словно неисправный патефон, но в нем буквально сквозила сила. Странное сочетание, но от того оно внушало только большее уважение. – И вот, сегодня, я, наконец, исполню свою мечту! Вы все не можете себе даже представить, какое это наслаждение – преуспеть после семидесяти лет упорного труда.

Повисла немного неловкая тишина, во время которой Борисов, порывшись во внутренних карманах, выудил оттуда толстенькую записную книжечку. Замусоленная, потертая, ее явно открывали и закрывали несчетное число раз. Однако в остальном она была вполне обыч…

Семен замер как статуя в музее восковых фигур. Стоило его взгляду сфокусироваться на кожаном корешке, как его сознание словно бы пронзили раскаленным прутом. Ощущение длилось всего мгновение, он даже не успел осознать боль, но воспоминание о произошедшем крепко держалось в сознании. Откуда-то сбоку раздался сдавленный кашель. Один из вояк с недоумением потирал висок и почему-то Семен не сомневался: тот испытал то же самое. Также как один из ученых, сейчас ошарашенно уставившийся на книжечку. Вот только кроме них троих остальные явно ничего не заметили.

Но как? Ведь даже теперь, когда с ним все было в порядке, он продолжал отчетливо ощущать от странного блокнота нечто… Иное. Словно дымка миража закрывала коричневую обложку, не давая рассмотреть ее внимательнее. А видел ли сам старик это? Отличный вопрос.

– Здесь собраны плоды моего труда, – он раскрыл книжечку ближе к концу и прищурился, вглядываясь в строки.

А затем началась настоящая чертовщина.

– Abbassiz abbissa imvo… – Семен знал много языков, давались они ему легко, так что и мертвый язык врачей и Святого Престола он более-менее понимал. Борисов заговорил на латыни. Вот только на латыни настолько исковерканной, что смысл понять было практически невозможно. И эти ошибки явно были сделаны намеренно, потому что произношение у старика было великолепным.

Он уже хотел открыть рот и выразить свое недоумение и недовольство, когда понял, что тело отказывалось слушаться. Он словно оказался в коме, только глаза едва-едва двигались и, судя по всему, все вокруг, исключая самого Александра Павловича, оказались точно в такой же ситуации.

«Это ведь глупо!» – Так бы Семен крикнул, если бы мог открыть рот. Какие, ко всем демонам, заклинания на то, что так и хотелось назвать темной латынью? Они ведь не в фильме ужасов и точно не похожи на участников шабаша на Лысой горе. Вот только он и еще двадцать шесть живых статуй разбивали все аргументы в пух и прах.

Между тем, кроме их неожиданного превращения в доисторических комаров, ничего не происходило. Старик все также читал свою белиберду, но никаких последующих феноменов, ожидаемых в подобной ситуации, не происходило. Ни молний с неба, ни столбов света, ни появления жутких монстров или тарелки НЛО. Со стороны они, должно быть, выглядели как самый внимательный класс на свете, с упоением слушающий учителя.

Десять секунд, двадцать, сорок. Ничего. Семен не знал, что творится в головах у остальных, но ему постепенно становилось просто дико смешно. Несмотря на всю дикость ситуации, несмотря на потенциальную возможность появления из земли огромных челюстей, ему хотелось хохотать, но, казалось, его тело перестало даже дышать.

На смену приступу смеха пришло безразличие. Все больше и больше это походило на представление профессионального гипнотизера. От нечего делать, Семен перевел взгляд с лица старика, уже ярко-красного от напряжения, на его руки.

И вот тут ему стало по-настоящему страшно. Да, в окружающем мире ничего не происходило, но только теперь стало понятно, что весь этот бред предназначался для потрепанной книжечки. Марево над ней не просто сгустилось, теперь оно испускало во все стороны лучи мутного, грязно-серого света. И от него ощущалась просто невероятная сила, подавляющая и гнетущая.