Механическое Диво

Солдаты после моих слов сразу приуныли, осознавая, что с лабораторией придется повозиться, если они не хотят разозлить местного алхимика. Соня, конечно, добрая девочка, но, если ее многодневные труды по созданию лекарств и сбору ингредиентов пойдут каджиту под хвост, кто знает, на что она будет способна.

Не давая солдатам расслабиться также сразу повел в свою комнатушку-склад.

— Вот здесь у нас склад госпиталя и моя комната. Я тут сплю, ну и приглядываю за всем.

Увидев комнату, почти до отказа заполненную всевозможной ерундой от одеял и подушек до медицинских приблуд вроде бинтов, солдаты шумно выдохнули. Кто-то шепотом матюкнулся… Мне стало смешно. Наверняка эти лоботрясы, когда вызывались «осматривать» вместе с Инквизитором именно госпиталь, надеялись, что работы тут немного. Фигушки.

Как сонные мухи, они под присмотром Инквизитора начали свою работу, ну а мне как-то всё это стало скучно. Обыск — неприятная штука, и подглядывать за тем, как кто-то делает что-то неприятное — ну нафиг. Чувствую себя вуйеристом, подглядывающим за другим вуйеристом, который в свою очередь подглядывает… ну и так далее… Ерунда, короче.

Заверив солдат в том, что буду недалеко, решил выйти на воздух к Соне. Из котелка у ног Сони уже вовсю валил ароматный дым, сама же девочка, даже не обращая внимание на активное бурление, улыбаясь, уставилась куда-то в небо.

Я проследил взглядом. Увидел. Сел на пятую точку прямо там, где стоял.

В рассветном небе вместе с удаляющимся вдаль журавлиным клином парила фигура человека. Глюки? Левитация?

Что это вообще?!

Голос Сони выдернул меня из ступора:

— Это Старший Инквизитор. Из-за своей Святости он может возноситься к Спасителю ближе, для того, чтобы его молитвы Спаситель услышал первыми…

— Угу… — только и мог выдавить я из себя, успев по-философски поразиться тому, что любители пролезть вперед без очереди найдутся, наверняка, в каждом из уголков нашей многообразной Вселенной.

Скинув с себя наваждение, предложил Соне помощь, заранее зная, что и в этот раз она откажет. Блин… Просто глазеть на этот самый «осмотр», который проходил сейчас в госпитале, пропало желание совсем. Ну их в пень… Пусть хоть с ног на голову все перевернут.

Соня, кажется, мое настроение понимала, может и по-своему, как и близнецы, которые перекачав из дичи жизнь, достаточно быстро полечили раненых, ну а потом пришли к нам:

— Там вверх дном всё… — пробурчал Матфей — Прибрались бы они потом за собой, а то шагу ступить негде…

Бегло взглянув на лагерь, понял, что в каждой казарме, действительно твориться похожая ерунда. Народец слоняется без дела, как будто у нас не военный лагерь, а кружок по интересам. Сегодня вообще будут какие-нибудь тренировки, или об этом забыли?

Дружно рассевшись у котелка с приготовленным завтраком мы, позевывая, пялились то на скучающий лагерь, то на демонстративно парящую в небе фигуру Инквизитора. Не знаю, о чем думали в этот момент ребята, но мне дико хотелось забористого курева, и чтобы начался новый налет Ктулхиата, Гонконга, или, вообще, фиг знает кого… Чтобы из леса выбежали тираннозавры с лазерными пушками, роботизированные клоуны верхом на розовых пони или другая какая дичь… Этот безумный мир, как будто, не просто изучал эти самые «механизмы лжи», но и упорно проверял каждый день на прочность мою психику. Блин… Не шизануться бы на этом фоне… Видать, когда вся эта канитель закончится — через три года, или, если повезет, раньше — в реал выходить будет уже совсем поехавший дядя…

Сонливость как рукой сняло, когда из госпиталя показался Инквизитор.

Вежливо откашлявшись — видимо, дед, наконец, сообразил, что для пафосного тона в разговоре с нами повода нет вообще — он спросил:

— Ценные вещи тяжелых раненных — украшения там всякие… Вы их где-то отдельно храните?

Ах ты ж! Комбо! Значит, я был прав! Ищут то самое колечко!

Первой от вопроса, кстати, очнулась Соня, глубокомысленно отметив:

— Да какие там украшения… Сами знаете, что у Детей Спасителя дорогие побрякушки не в чести…

Пока разговор не ушел в совсем другое русло, перебил Соню, перехватив у нее инициативу:

— Да. Дорогих украшений у раненых нет. Были, кажется, парочка железных амулетов Спасителя, несколько медных именных, женские украшения — кольца там, браслеты, серьги. Видать, подарки от невест на память для солдат, уходящих на войну. Всё это мы, чтобы не мешало раненным, скидываем в одну коробку. Как только человек выздоравливает — он забирает своё…

Меня также перебил Иуда, видимо, стараясь выслужиться перед начальством:

— Ваша Святость, учета мы не ведем, где чьё не подписываем, так как чужое никто не возьмет. Солдаты Византии самые благородные и честные!

Тут никто друг у друга воровать не будет, потому что нечего…

Последняя фраза Иуды, которая сказана была с самыми кристально честными глазами, заставила Инквизитора поперхнуться.

Мда… Пока дед в прострации, надо добивать:

— Совершенно верно, Ваша Святость! Никто не ворует, учета нет, но если вы ищите что-то особенное — дайте нам знать… Много раненных через наш госпиталь прошли в последние дни, может мы что-то вспомним…