Механическое сердце

Настя не сдержала изумленного вздоха. Жена Александра Дрейфуса, о которой им только что рассказал имаджировщик, все эти годы продолжала работать на той же арене! И сейчас была совсем рядом – как и разгадка чудовищной тайны Мглистого. Однако что-то подсказывало близнецам, что знакомство с Маргаритой не будет простым и приятным…

– Да пустяки, – натянуто улыбаясь, ответил Валерий Пантелеевич, всем телом поворачиваясь к женщине и закрывая собой чужаков. – Вот, экскурсия для будущих циркачей, так сказать…

– Но я слышала свое имя!

Голос Марго был холоден, как воздух на Радиаторе.

– Тебе почудилось, моя ненаглядная, – не унимался имаджировщик. – Хочешь потренироваться? Ты совсем себя не бережешь… Представление через час, пойди вздремни…

– Разберусь сама, – отрезала Маргарита.

Она с легкостью вытащила манекен на манеж, приставила к здоровенному фанерному щиту, всю площадь которого занимала круглая исцарапанная мишень. Потом пристегнула куклу специальными ремешками за руки и ноги, узким ошейником зафиксировала голову.

– Как пожелаешь, мой ограненный бриллиант…

Отвесив нелепый и неуместный комплимент, Валерий Пантелеевич по широкой дуге обошел циркачку, у самого выхода обернувшись к детям.

– Уходите, – одними губами, чтобы не расслышала метательница, попросил он, умоляюще складывая руки перед собой. В пальцах виднелся потухший окурок папиросы. – Пожалуйста, уходите…

И спешно скрылся за кулисами, где клоун и силач взялись нарочито громко смазывать механических скакунов, гремя демонтируемыми фрагментами. Марго, повернувшись к манекену спиной, принялась отмерять шаги. На десятом остановилась, одарив застывших у бортика чужаков цепким хищным взглядом.

– Значит, искали меня?

Она резко обернулась, рывком протягивая в сторону манекена левую руку.

Только через долю секунды до их слуха донесся глухой удар, а в паре сантиметров от плеча куклы в мишень вонзился нож. Как Марго выхватила его, как прицелилась и даже бросала, наши герои не заметили.

– Отвечайте! – еще один нож свистнул в жарком воздухе цирка, вонзаясь рядом с головой манекена.

– Да! – от неожиданности голос Витьки сорвался на фальцет. Он прокашлялся. – Да, уважаемая Марго, мы вас искали…

– Хм… – она отвлеклась, смерив троицу уничижительным взглядом безумных бронзовых глаз. – Ну и с какой же целью?!

– Видите ли… – прочистив горло, начал мальчик, не обращая внимания на шепот сестры (уходим, братик, она же сумасшедшая!). – Мы тут, чтобы разыскать одну вещь…

– Вот как? – Очередной нож пронзил отделявшие циркачку от мишени метры, со щелчком вонзаясь в дерево между ногами манекена. – И что же это? При чем здесь я?

Она попятилась, отсчитав еще пять шагов. Вынула нож, взвешивая блестящую сталь в ладони. Примерилась, но метать не спешила.

Настя затаила дыхание, вцепившись в рубашку Димки. Тот сжал кулаки, от волнения закусив губу. Витя вздохнул, проклиная себя за нерешительность, замешкался еще сильнее и переступил с ноги на ногу. Метательница, изучая мальчика презрительно и строго, замахнулась, по-прежнему не глядя на мишень.

– Что, язык проглотил?..

– Мы ищем сердце вашего супруга, – наконец сказал Виктор, и в этот самый момент Марго бросила клинок. – Сердце Александра Дрейфуса…

Нож, загудев, вонзился точно в лоб манекена, а лицо артистки исказила болезненная гримаса.

– Что ты сказал, недомерок?!

Она медленно повернулась к детям, опустив одну руку на ножны, а другую – на окованную металлом шкатулку.

– Мы знаем о вашем горе, поверьте, – торопливо забормотал мальчик, похолодев от страха, но заставив себя продолжить немыслимым усилием воли. – Знаем про трагедию, это ужасно… такоене должно происходить ни с кем! Но ваш муж, Александр, перестал быть человеком… Он превратился в Мглистого Механика, он несет зло… Ваше горе не станет легче, если в Спасгороде продолжат погибать Лифты!

– Как. Ты. Смеешь?! – словно сплевывая ярко-красными губами гладкие речные камешки, прошептала Маргарита Дрейфус, покачнувшись на пятках.

Но Витю уже несло вперед, и он не расслышал угрозы.

– Пожалуйста, поговорите с нами! Позвольте рассказать! Мы не причиним ему вреда, лишь заставим прекратить… – от волнения мальчик начал задыхаться, а пальцы его так рьяно натирали переносицу, что там уже образовалась красная полоса. – Он стал совсем плохим, мы видели… наши друзья пострадали, уважаемая Марго… Пожалуйста, мы проделали такой путь…

Плечи циркачки внезапно опустились, словно из них выдернули специальный удерживающий штырь. Она вдруг улыбнулась, криво и гадко, брезгливо рассматривая заикающегося мальчишку, так жалко умолявшего ее отдать сердце мужа.

– Глупые ничтожные дети… – прошипели алые губы.

Ноги сделали еще пять шагов назад, пальцы обнажили новый кинжал.

– Просите отдать самое ценное, что осталось у меня после смерти сына?

Взмах, полет ножа.

Удар клинка в мишень был таким сильным, что та покачнулась. Однако с двадцати шагов меткость Марго начала давать сбой – лезвие вонзилось в щит, перед этим отбив от шеи манекена основательную щепу.