Механическое сердце (ЛП)

- Ты не был готов спасать жизни, стоя посреди улицы. Это не значит, что ты вовсе не способен стать врачом. Ты хотел помочь ей, и в какой-то мере тебе удалось. Ты держал ее за руку, и она не умерла в одиночестве. Поверь тому, кто каждый день живет с этим страхом: никто не хочет встречаться со смертью один на один.

- Тебе я вообще не дам умереть, так что заканчивай уже об этом волноваться.

Я улыбнулась и подарила ему долгий поцелуй в лоб.

- Я тебе доверяю и знаю, что ты хочешь помочь, просто...

- Что?

- Раньше мне не приходилось выбирать. Когда я была маленькой, я не хотела этого сердца, но никого не волновало мое мнение, как и мои протесты. Моя мать боялась, что я умру, и заставила и меня саму так же сильно бояться смерти. От меня не зависело, как изменится моя жизнь. Перспектива провести остаток дней в стерильном пузыре была невыносима, так что, как только мне стукнуло шестнадцать, я покинула Тусон и никогда не возвращалась. Если это сердце не починить, я думаю, что не буду ничего менять. Что во мне такого особенного, чтобы обманывать смерть второй раз?

Виктор отдернул руки, словно обжегшись, затем выбрался из постели и начал нервно расхаживать туда-сюда.

- Так все это было зря? Я там из шкуры вон лез, искал способ заставить тебя чувствовать себя лучше, а ты даже не собираешься позволить мне помочь?

Я села.

- Нет, Виктор, все не так. Ты хотел знать, как там у меня шестеренки закручены, и теперь, возможно, сможешь воспользоваться этими исследованиями и помочь еще кому-то. Я просто не уверена, что это то, чего я хочу.

Виктор опустился на колени возле кровати и крепко сжал мою руку.

- Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты так отчаянно хотела побороть свой страх перед смертью, что просто заменила его страхом перед жизнью. Тебе остались считанные дни, пока твое сердце в таком состоянии. Не сдавайся, просто позволь мне починить его и увидишь, насколько лучше все может стать.

И тут меня осенило. Я была для Виктора всего лишь сломанной головоломкой. Он не спас свою однокурсницу там, на улице, но думал, что может спасти меня. Он не намерен стоять и наблюдать, как умирает еще одна девушка.

Я взяла руки Виктора в свои.

- Думаю, тебе пора идти. – В этот раз мой голос прозвучал громче, требовательнее. Если у меня и был шанс достучаться до чего-то, то мне это удалось.

Виктор был зол, повержен и взвинчен. Он вырвался из моих рук, одарил меня холодным взглядом и в гневе выскочил из спальни. А затем и из квартиры.

Глава 9

Наступило десятое февраля. За пять дней Виктор ни разу не перезвонил. Я чувствовала себя такой одинокой, и боль в груди все усиливалась. Чем больше я думала о Викторе, тем сильнее мне его не хватало. Он знал обо мне все, и, несмотря на это, я была ему нужна. А я обидела его, отказавшись от помощи.

Я собиралась проведать маму в Тусоне и боялась, что умру, так и не попрощавшись, поэтому перед отъездом решила кое-что сделать.

Я подъехала к синему домику в тупике. Машина Виктора стояла на подъездной дорожке рядом с грузовичком Винсента. Я запахнула плащ. Не потому, что замерзла, просто так чувствовала себя увереннее. Потом позвонила и принялась терпеливо ждать. Дверь открыл Винсент, сонный и без рубашки. Наверное, спать до обеда нормально, если на календаре суббота.

Друг стоял на пороге и удивленно смотрел на меня.

- Привет, Винсент. Я к Виктору. Можно с ним поговорить?

Удивление, отразившееся на его лице, трудно описать словами. Он проводил меня к двери в подвал.

- Спускайся вниз. Только осторожнее на ступеньках.

Винсент прошел назад через кухню и исчез за углом.

Спускалась я в полной темноте и в конце лестницы обнаружила еще одну дверь. Легко постучала, но никто не ответил. Тогда я тихо повернула ручку и вошла.

Помещение оказалось неестественно чистым даже для отремонтированного подвала. Его заливал яркий флуоресцентный свет, отчего все выглядело стерильным и каким-то нереальным. Комната напомнила мне мою детскую. Стоя у двери, можно было рассмотреть полностью оборудованную ванную. Еще я увидела два длинных деревянных стола – один пустой, а на другом находился микроскоп и разложенные кучками шурупы и кусочки метала.

В углу, прямо за письменным столом, спал Виктор; его голова покоилась на стопке книг, одна рука свисала вниз, а очки валялись на полу. Сон его был крепким, Виктор дышал ровно и глубоко. Я подняла очки и положила на стол. Осторожно отвела курчавые, каштановые волосы с лица – о таком спокойствии я могу только мечтать. Тихонечко поставила стул рядом с Виктором и несколько минут сидела, просто глядя на него и думая о жизни, которая могла бы у нас быть. Тут он заворочался и, должно быть, почувствовав, что рядом кто-то есть, проснулся. Надел очки и взглянул на меня так, что в груди защемило.

- Ты так и не перезвонил, – прошептала я.

Он долго смотрел на меня, прежде чем ответить:

- Выглядишь не очень. Тебе хуже?

Похоже, несколько слоев макияжа не помогли скрыть бледность и болезненный вид. Мои волосы беспорядочно вились, потому что выпрямлять их уже не было сил.

- Бывало и лучше. Я уезжаю, пришла сказать «до свидания».