Механик

Пенелопа уснула, и я целую ее голое плечико и выскальзываю из кровати. Черт, я собираюсь каждое утро перед работой заниматься с ней любовью в нашей кровати. Она должна поспать, мне придется оставить ее тут, но знаю, что, когда вернусь домой, она будет здесь. Может, у меня и нет дворца, но я сделаю так, чтобы она никогда и ни в чем не нуждалась. В жизни, которую мы проживем вместе, я сделаю для этого все зависящее от меня и никто не посмеет что-то указывать и тем более трахать мою девочку. Эти игры должны закончиться. Хватит. Они будут продолжать пытаться забрать ее у меня, и сейчас я буду тем, кто прекратит это.

Ее бабушка оставила Пенелопу на меня, и я собираюсь убедиться в том, что о ней заботятся, как следует. Я знаю, что следующие несколько дней будут тяжелыми, и не хочу, чтобы что-то сделало их еще сложнее. Я собираюсь убедиться, что некоторые люди будут держаться подальше от нас.

Они уже достаточно натворили. Пенелопа плакала последние две ночи — одну ночь из-за какой-то лжи, которую кто-то сказал ей, и другую из-за своей бабушки. Первая ночь была полностью их виной, и это плохо.

Я переодеваюсь и беру ключи от мотоцикла, откатывая его вниз по подъездной дорожке, чтобы не разбудить Пенелопу, когда буду заводить его. Она совсем вымоталась и нуждается в отдыхе, чтобы решать вопросы с похоронами. Отойдя достаточно далеко, достаю телефон и звоню Бутчу.

— Йоу, — говорит он, и на заднем фоне я слышу тяжелые биты танцевальной музыки. Он, наверно, в каком-то баре.

— Мне нужно, чтобы ты понаблюдал за моим домом в течение часа.

— Уже еду, — на том конце линии становится тихо, и я знаю, что он скоро появится здесь, не задавая вопросов.

Я запрыгиваю на мотоцикл и запускаю двигатель. Направляюсь через город, и знание того, что Бутч присмотрит, чтобы ни один жук не появился рядом с моей девочкой, пока меня нет, немного успокаивает.

Я сразу понял, что что-то не так. Это началось еще в больнице, когда доктора задавали все свои вопросы Пенелопе и Лоу, пока их отец молча стоял в стороне. Я был немного удивлен, что он вообще показался в больнице, хотя как бы это выглядело со стороны, если бы мэр не появился? Он делал все, чтобы хорошо выглядеть в глазах публики. Он отлично скрывал все то дерьмо, которым покрыт.

Я не уделял много внимания мэру до этого момента, потому что для этого не было причины. Пока он оставался вдалеке от меня, мне было все равно. Я часто задавался вопросом, как он был избран, но простым ответом были деньги, и сейчас я задаюсь вопросом, есть ли они у него. Я знаю, что он вошел в семью Пенелопы, но не знаю, насколько сильно он все контролирует. И начинаю подозревать, что никакого права и контроля у него особо нет.

Тот факт, что он заставляет Пенелопу выйти замуж за Скотта — человека, который является его правой рукой, — сейчас начинает обретать смысл. Я не понимал, почему он был так настойчив в этом вопросе, что даже угрожал собственной дочери. Я, конечно, могу понять, что такой мужик, как он, не хочет, чтобы она связывалась с местным механиком-нищебродом, но подталкивать ее к замужеству с определенным человеком было бы старомодно, если только он не нуждался в контроле над ней. Кажется, он делал это и с бабушкой Пенелопы до определенного момента. У меня такое ощущение, что какие-то вещи выплывут на свет очень скоро.

Добравшись до дома Тэмми, барабаню в дверь, и мне все равно, насколько это громко. Знаю, что Скотт внутри, его машина припаркована на ее подъездной дорожке. Я также знаю, кто звонил вчера ночью моей девочке, и это была именно Тэмми. Мне похер, что она женщина. Я похороню ее рядом с мэром и Скоттом. Я набрал тот номер на своем телефоне и, когда она подняла трубку, узнал ее голос. Просто сбросил звонок, и еще одна часть головоломки встала на место. Я не собирался объясняться с ней по телефону. Нет, я хотел сделать это лично, чтобы она и Скотт увидели, как я, блядь, умею шутить. Что я не играю в игры.

Когда она открывает дверь, ее лицо выглядит удивленным, но быстро становится соблазнительным. Она надувает губы и позволяет своему халату приоткрыться, показывая, что под ним только нижнее белье. Я смотрю мимо нее и вижу Скотта, сидящего на диване, он даже не смотрит в нашу сторону, его взгляд устремлен в телевизор.

Кто, черт возьми, позволяет бы своей женщине открывать дверь после полуночи, одетой вот так?

— Прикрой свой чертов халат. У тебя нет ничего, что я хотел бы увидеть.

Скотт подпрыгивает на диване после того, как слышит мой голос. Он собирается что-то сказать, но я прерываю его.

— Не знаю, во что ты, блядь, играешь, но если кто-то из вас сделает больно моей женщине, я вас убью. У меня много земли, и тела будет несложно спрятать.

Тэмми делает шаг назад и завязывает халат покрепче, услышав мое предупреждение. Скотт продолжает стоять там, до него не дошла угроза.

— Ты не можешь.

Я стреляю в него взглядом, делая шаг в дом, и он отступает, закрывая свой рот. Это самое умное из всего, что он сделал.