Механики. Части 61-69

С боеприпасами у нас оказалось неплохо. Малыш, его ружьё, к нему пятьдесят патронов, пистолет — двадцать патронов, пару килограмм взрывчатки, три гранаты, большой нож и здоровенный мачете. У меня АА12, половина круглого магазина на двадцать патронов, в ленте на мне ещё двадцать пять патронов, магазин я тут же добил до полного, пистолет грач в кобуре, к нему четыре магазина; коротыш, к нему двенадцать патронов и две гранаты. Маленький АА12, тридцать патронов; грач, четыре магазина; две гранаты, нож и мачете, Слива только с дробовиком. К нему двадцать патронов, зато у него монка есть, мачете. Упырь — помпа, тридцать патронов; Стечкин, четыре магазина, три гранаты, два ножа и глушитель к Стечкину, вообще красота. Так же у всех рации с гарнитурой, мелочевка, в виде зажигалок, так что костёр, в любом случае, развести сможем, аптечки, по фляге с водой. У Сливы ещё фляжка с Арменовской настойкой. Фляжку тут же пустили по кругу. Так по пятьдесят грамм в себя влили, Малыш отказался. Но пищеводу тут же стало тепло, хоть как-то согреться, а то чё-то мороз поджимает.

— Двигаемся, пацаны, — попрыгав на месте, сказал я, — останавливаться нельзя.

Крутанувшись на месте, снова сказал.

— Полезли назад, — показываю на гору, с которой мы только что съехали, — может что сверху увидим, вперёд.

На эту гору, мать её, запарились забираться, ноги по снегу скользят, кроссовки мокрые насквозь, снег усилился! Уши замёрзли, жопа замёрзла, холодно, пипец.

— Приём, отзовитесь кто-нибудь, — стуча зубами от холода, стал я вызывать ребят, когда мы оказались наверху.

Мужики рядом со мной начали прыгать и махать руками, пытаясь согреться.

— Приё—, …шу тебя. Кт….то?

— Шеф, — выдал я в эфир.

— Эт…я, Апр…, вы где? — последние слова рация произнесла отчётливо.

— На какой-то горе, мать её. Кто с тобой?

— Котл…, Маму….Дже.

— Мы тоже тут где-то, — неожиданно чётко услышал я в наушнике, — Клёпа, Страйк.

Как же обрадовался! Нас раскидало, но не далеко. Тут же все связались, Апрель, конечно, периодически пропадал, но в принципе нас слышал. В течении минуты договорились идти к самой высокой горе, вон она в паре километрах от нас, и её все видят. Там, где-нибудь у её подножия и встретимся.

— Ну что, мужики, лёгкая пробежечка, — улыбнулся я, прекратив разговаривать по рации, — заодно согреемся, побежали.

До горы оказалось больше, чем два километра. Мы бежали лёгкой трусцой, периодически проваливаясь в снег по колено или чуть больше. Да, холодновато на улице, но зато согрелись, от нас вон аж пар валить начал.

— Ещё чуток, мужики, — подбадривал всех Слива — щас вон тот лесочек оббежим и в дамках.

Я уже устал, пипец, но сейчас останавливаться точно нельзя. На ходу ещё пару раз связывались с нашими. Апреля слышно уже лучше, значит, двигаемся в правильном направлении. Судя по тяжёлому дыханию ребят, все бегут, мёрзнуть никому не хочется.

Проламываемся сквозь небольшой молоденький лесочек, через кусты, едва выбежали на опушку, сразу увидели Большого и Ивана, вон эти наши два слона бегут.

Заорали им хором, встретились, побежали дальше через какое-то поле, они оба с пулемётами, вот же мля, не бросили их. Спрашивать, что у них с боезапасом я не стал, у обоих вон по два короба на боках болтаются и по помпе за спиной, патроны к помпам в ленте, как у матросов, живём. Если тут и есть какие-нибудь уроды, то просто так нас не взять.

— Пацаны, мы в какой-то деревне, — вышел с нами на связь Апрель, когда мы почти добежали до этой горы, — заброшенная, три полуразвалившихся дома и несколько построек, тут вообще никого нет. Дже, Мамуля и Одуван уже дома проверяют, ща костёр замутим. Вы где?

В этот раз его было слышно очень чётко, а его слова о костре прям ну очень тепло на меня подействовали, да все вон аж заулыбались.

— Направление дай, — резко остановился я.

Рядом со мной остановились остальные, все тяжело дышат, от всех идёт пар, даже Малыш и то вон устал, наклонился, пытаясь продышаться.

— Гора эта, про которую ты говорил.

— Мы около неё.

— Может вы с другой стороны?

— Направление?

— Гля, пацаны, олень, — послышался полностью обалдевший голос Упыря, — и волки.

Про Апреля я тут же забыл. Резко разворачиваюсь и вижу, что из леса, метрах в двухстах от нас, выбежал здоровенный олень, за ним гнались три волка, позади ещё с пяток.

— Еда, — тут же сообразил Слива, — оленя — себе, волков — валим.

— Апрель, погоди, мы тут ужин увидели, — скороговоркой произнёс я.

— Какой ужин?

— Волки оленя гонят, ща постреляем немного, слушайте выстрелы, — я отпустил кнопку на рации и почти что крикнул пацанам, — чего вы стоите, валите их всех. Малыш, вали оленя, Большой, Вань, волки на вас, из дробовиков не достанем, далеко.

Сказано — сделано. Большой и Иван тут же встали на колено, передёрнули затвор и прицелились.