Механики. Части 61-69

Пока я пытался сконцентрироваться, прийти в себя, сознание я не потерял, но в пространстве немного потерялся, слышал снаружи возню.

— Ты чё, млять, охренела? — услышал я голос Паштета.

— Держите её, млять! — заорал я на весь салон, выбираясь наружу.

Мля, мне эта дура нос разбила! Выскакиваю из машины злой, как чёрт, вытираю нос, рука в крови, вижу, как Паштет сидит у этой девки на спине, прижимает её к земле, и одновременно крутит ей руки за спину, та под ним трепыхается. Все остальные большими от удивления глазами смотрят на нас.

— Слива, ты как? — спрашиваю у него, видя, как он поднимается с земли, держась за грудь.

— Да меня эта кобыла лягнула, — стонет тот в ответ, — ты охренела? Чё это с ней?

— Паштет, держи её! — это уже я ему кричу, продолжая вытирать бегущую из носа кровь.

Наш мушкетёр, недолго думая, бьёт ей пару раз по голове сверху и орёт.

— Лежи, не рыпайся, пока я тебя не прирезал! Ты нахрена пацанов ударила, дура?

— Вы чё тут? — обалдело спрашивают появившиеся рядом Грач и Мага.

Все остальные, бросив все дела, тоже вон подошли.

— Кто-то к ней приставал, походу, — улыбается Мага, — вот девка и врезала.

— Приставал? — ещё больше обалдев, переспрашивает Грач, глядя на мой разбитый нос и на морщащегося Сливу. Видать, хорошо она ему ногой в грудь въехала-то.

— На ней маячок! — вытирая руки об свои штаны громко говорю я.

Улун уже выпрыгнула из багажника и протянула мне чистую тряпку.

— Спасибо, — благодарю её, — рация фонила, она после этого мне и Сливе врезала.

— Да ладно? — ещё больше обалдел Грач.

— Ремень, пряжка! — перестав морщиться тут же сообразил Слива.

Точно, млять, пряжка у неё большая, Лёха же вчера на неё внимание обратил.

— Уроды! — зашипела девка под Паштетом.

— Лежи, млять, и не дёргайся! — отвечает ей в ответ Паштет и ещё пару раз бьёт её кулаками по бокам.

Ту аж скрючило от боли, вон как она ужом под ним крутится, хорошо ей Паштет врезал. Он так же сидит на ней и не даёт ей перевернуться и вырваться.

— Обалдеть! — крякает Лесник.

Кошки вон уже рядом с ним сидят и с интересом смотрят на происходящее. Ифа и Бад стоят молчат, Бад, вон, только в руках винтовку держит, но никто не вмешивается.

— Подняли её, быстро! — командует Грач.

Паштет и, подошедшие к нему Андрей с Егором, быстро поднимают Экилу на ноги.

— Стой, млять! — мушкетёр берёт её за волосы и оттягивает голову назад.

— Я тебя щас на ремни пущу! — зло говорит Слива.

— Ремень, — коротко произношу я.

Раз, — с ее пояса Грач тут же срезает ремень и протягивает мне. Та уже стоит и не рыпается, вернее, почти висит на руках у ребят.

— Смотрите все, — громко говорю я, — если в пряжке есть маячок, то сейчас рация будет фонить.

С этими словами, не обращая внимания на бегущую у меня из носа кровь, снимаю с пояса Андрея рацию, включаю её и подношу к ней пряжку.

Тут же снова раздался скрип, помехи, рация начала фонить.

— Твою мать! — сплёвывает на землю Грач.

Достаю нож и, подковырнув пряжку, сворачиваю крышку.

— Вот! — демонстрирую всем её содержимое, внутренне обрадовавшись. В пряжке внутри отчётливо виднеется небольшая микросхема, это точно маячок, снова подношу рацию, снова помехи. Вокруг меня спустя пару секунд раздаётся выдох, а Мага и Слива не удержались от крепкого словца.

— Хана тебе, тварь! — шипит Паштет и ещё сильнее тянет её за волосы назад.

— Связать по рукам и ногам, — командует Грач.

Тут же находится верёвка, Экиле связывают руки сзади и, ударив по ногам, сажают на землю, связывают ноги.

— А я-то думаю, почему нас на охоте всё время находили и гнали, — хмыкает Мага.

Опаньки!

— Да, мне тоже так показалось, — добавляет Грач, — только нас гнали, убить не хотели, просто гнали. Как же так? — обращается он к девке, — ты же всё время с нами была и под пулями бегала.

Та только охнула от боли, Паштет ей отвесил подзатыльник и прошипел ей в лицо.

— Я же тебя прикрывал, тварь!

И тут до меня всё дошло, дошла вся эта ситуация.

— Но мы же в другом мире, — недоумённо говорит Лесник, — тут-то какой смысл в маячке? И она в этой же машине и ехала, — ткнул он пальцем в шестиколёсный джип, — почему рация-то не фонила?

Я просто молча развёл руки в сторону, и скрип прекратился.

— Ясно, — кивнул дед, — расстояние, а тут она полезла её выключать.

— Давайте я попробую объяснить, — осторожно вытирая свой нос, говорю я.

Ифа уже протянула мне небольшой котелок с водой. Я аккуратно умылся и вымыл руки, кровь вроде остановилась, но нос, млять, болит, сильно она мне по нему врезала. Сидит, вон, на земле, привалившись к колесу джипа, зло зыркает на нас. Все остальные терпеливо ждут, пока я закончу водные процедуры.

— Ты так не зыркай! — шипит на неё Слива, всё ещё потирая свою грудь, — а то я тебе сейчас быстро глаза вырежу!

Та тут же опускает глаза, о, её начинает тихонько трясти, боится, она сильно боится. Слабенький какой-то шпион.

Все смотрят на меня. Гонщики только выглядят более растерянными, видать, они точно не ожидали сейчас увидеть такую картину. Лёха взял у меня ремень, и они рассматривают пряжку.

— Маячок только пока не ломайте, — говорит Грач, — подумаем, что с ним можно сделать.