Механики. Части 90-100

Проверили телеги, тенты, шмотки и товар в телегах поправили, а то от этой тряски разболталось всё, да и поехали потихоньку дальше.

Через некоторое время увидели еле ползущую телегу с лошадью. На телеге двое мужиков и тётка, причём я как не старался, так и не мог понять сколько им лет, а ведь мы проехали мимо них. Мужики лохматые, заросшие бородами почти до самых глаз, да тётка непонятная, а может это и бабка какая была. Лошадь настолько тощая, что видны её ребра, казалось, что она сейчас сделает ещё пару шагов и откинет копыта прям на этой дороге. Что там у них в телеге я рассмотреть не успел, её содержимое было накрыто какими-то жутко грязными тряпками.

И тут же я вспомнил слова профессора, когда он нам говорил, что местные крестьяне одевались все как под копирку, в одежду из мешковины. Но одно дело это услышать, а другое увидеть это своими глазами. Так вот эти трое действительно были в такой одежде, у тётки правда сверху на плечи была накинута ещё какой-то платок, что у них из обуви я тоже не успел рассмотреть.

Проехали дальше, по бокам дороги, хаотично разбросанные стали попадаться построенные какие-то шалаши, около которые суетились дети, мужики, женщины. Каждый занимался своими делами, ну кроме детей конечно, да и те особо не обращали на нас никакого внимания.

В парочке мест виднелись дымящиеся костры и около них куча народу, снова вспомнил профессора, он говорил, что весь лес вокруг принадлежит помещикам и вырубка запрещена. Млять. Как они тут живут то? Ведь скоро холода, увидели мы и многих босиком, в том числе и детей.

Честно, от увиденной картины мы просто охренели, грязь, холод, разруха. Да у нас бомжи лучше живут чем тут люди. А ведь это не бомжи точно, это обычные крестьяне. Ко всем их жилищам как нельзя лучше подходит словосочетание из гавна и палок. Я вообще не понимаю, как они тут выживают.

И не одного старика мы вроде так и не увидели, видимо не выживают старики тут в таких условиях. Мы медленно ехали вдоль этих шалашей и были просто не в силах отвести от всей этой картины взгляда.

Вон какая-то девочка лет 7 и пацан рядом с ней лет 10, грязные, взлохмаченные, босиком млять, стоят и смотрят на нас. Девочка что-то сунула себе в рот, подъехав ближе я охренел ещё больше, она сосала обычную палку. Как? Как они тут живут? Позади них обычный шалаш из веток и лап ели, каждый из нас такой строил в детстве, а эти в нём живут. Тут из этого шалаша вылезла тётка, вероятно их мама, что-то им крикнула на французском, и они тут же развернувшись побежали к ней. Тётка, встретившись с нами взглядом тут же опустила голову и юркнула назад в шалаш, дети почти с разбегу нырнули туда. Они тут ещё и походу зашуганные все.

И таких построек было очень много. Какая-то крупная, какая-то мелкая, костров мало, очень мало и возле каждого кучу народа. Видимо у кого-то всё-таки была возможность притащить дров, либо им разрешили помещики или владельцы этой земли, чтобы тут совсем все дубу не дали.

И у них около костров всё. Там они вон и готовят, и спят около них, на сене каком то, дети, молодежь, женщины, мужчины, все как под копирку в этой одежде, все какие-то потухшие, с обречёнными взглядами. Мы не слышали ни смеха, ни криков радости, люди просто как муравьи, молча и монотонно живут, вернее выживают и их тут несколько сотен.

Эта картина произвела на нас просто гнетущее впечатление. Я даже не могу сказать, с чем это можно сравнить то. Наверное, только если с какой-нибудь кинохроникой времён Великой отечественной, когда люди так же выживали в сожжённых деревнях. Такие же все грязные, потухшие, жили в шалашах и землянках на пепелищах.

— Может дадим им что-нибудь? – неожиданно спросил Слива нарушив тишину и скрип наших телег.

— Что? – так же тихо спросил я – их тут сотни, у нас ни еды, ни одежды на них не хватит.

— Но они же все замёрзнут.

Я вздохнул и ответил.

— Слива, дружище, мы не в силах всем помочь, и ты это понимаешь не хуже меня. У нас другое задание и мы должны его выполнить. Купить несколько телег зерна и привести сюда, так скорее всего помещик отберёт, а если не отберёт, им этого при таком количестве народа хватит на месяц. Мы не сможем помочь и спасти всех.

— Да всё я понимаю – обречённо кивнул он – просто, просто это как … — он замолчал.

— А ведь когда англичане попрут – начал тихо говорить Кирпич – этих первых под нож пустят.

— Заткнись Кирпич – зашипел я – итак тошно.

Чем ближе подъезжали к Кале, тем больше попадалось нам всадников, телег, встречали, как и крестьян пешком, так и неплохие кареты, в которых передвигались явно не крестьяне, как раз скорее всего эти помещики, аристократы и так далее.

Дома и постройки, в один и два этажа, из камня, из брёвен, из досок. Костров уже стало побольше, да и из труб вон почти в каждом доме дымок поднимается и голоса различной живности раздаются, овцы, бараны, коровы, утки, гуси. Где, то есть забор, где-то его нет, народ по-другому одет, но всё-таки преобладает эта одежда из мешковины.