Механики. Том 1

Мы быстро подъехали к дому, в котором сидели ребята, возле его входа и вокруг, валялось большое количество убитых ящеров и несколько рогачей. Всё-таки, Корд в упор шансов этим зверям не оставляет никаких. Валит сразу. Мы с Большим Васей быстро выпрыгнули из кузова Навары и бегом побежали к входу.

– Я слева, ты справа, – крикнул Большой, сжимая в руках свой дробовик. Дверь в дом он вынес мощнейшим ударом ноги, и она вместе с косяком ввалилась внутрь. Мы с ним вдвоем быстро вбежали в дом и, тут же остановившись, присели на одно колено, взяв под прицел каждый свой сектор. Сердце бешено колотилось, я каждую секунду ожидал нападения Волха.

– Чисто, – крикнул Большой, – пошли на второй этаж, быстро. Но оттуда к нам уже спускался здоровенный Волх.

– Волх! – закричал я, увидев его.

Зверю до нас оставалось метров пять, и мы, недолго думая, вдвоем с Большим открыли огонь из дробовиков. Всё-таки 12-й калибр, да в упор, да два ствола – убойная штука. Волха буквально разорвало выстрелами, и его ошмётки разлетелись с лестницы по первому этажу.

– Быстро наверх, – ещё раз крикнул мне Большой, – смотри спину.

Мы стали потихоньку подниматься по лестнице. Я старался не наступать на остатки Волха, боясь поскользнуться, да и противно было, если честно. Поднявшись на второй этаж, увидели труп ещё одного Волха, он был буквально изрешечён выстрелами.

– Вот от кого Спартак отбивался, – сказал я вслух, беря на мушку выходы из двух комнат. Двери обеих были закрыты, и за одной из них были парни. Посмотрев на мертвого зверя, я убедился, что ребята не врали по поводу их размеров. Большой, очень, килограмм сто в нем точно есть. В холке, я думаю, он как Дог, только дог тощий, а у этого мощные, широкие лапы, башка – как мои три. Здоровенная зверюга.

– Вроде нет больше зверей, – потихоньку сказал Большой.

– Спартак, вы где? – крикнул я, – выходите, чисто.

– Мы тут, парни, – раздался его крик из-за левой двери, – сейчас двери разберём и выйдем. С той стороны послышался грохот падающей мебели. И тут же, из-за второй двери, я услышал какой-то шум, то ли писк, то ли ещё что-то. Большой услышал тоже, так как мы с ним практически одновременно навели свои ружья на эту дверь.

– Тсссс, – сказал я – там, кажись, кто-то есть.

– Может? – он вопросительно подкинул на руке гранату, второй рукой держа свой помповик.

– Стенки тонкие, – оглядел я дом, – он весь гипсокартонный, нас самих взрывом вынесет. Пошли, потихоньку посмотрим. Спартак, разбирай дверь и вытаскивай Гошу, – крикнул я ему, не оборачиваясь, – мы вторую комнату проверим.

Грохот в первой комнате стих, затем – Понял тебя, – и снова шум отодвигаемой мебели.

Осторожно перешагнув через труп Волха, мы с Большим двинулись маленькими шажками ко второй комнате. Снова оттуда раздался какой-то звук. Млять, да что же это такое-то?

– Я слева, ты справа, – снова сказал Большой, – на «три». Раз, два, три, – отсчитал он, и мы с ним влетели в эту комнату, как я от напряжения на курок не нажал, сам не понимаю.

– Смотри, Саш, – показал Вася на угол комнаты.

И тут я увидел то, от чего мне стало всё понятно. Почему Волхи были в этом доме. Почему они на Спартака с Гошей напали, почему тот Волх, которого мы убили на лестнице, не ушёл отсюда. В углу комнаты были навалены одеяла и какие-то тряпки, а на них лежало два комочка. Щенки. Щенки Волхов.

– Родила она их тут… – сказал я.

– Да, – кивнул головой Вася, – теперь понятно, почему они так защищали это жилище. Что будем с ними делать?

Хороший вопрос… Пристрелить? Я подошёл к щенкам и присел на корточки, рассматривая их. Один был серый, второй черный, как уголь, и крупнее. Скорее всего, мальчик. Я почему-то протянул руку и погладил их обоих. Оба были совсем малышами, я даже не знаю, сколько им, но глаза уже открыли и смотрели на меня. Почувствовав как я их глажу, оба зашевелились активно и стали тыкаться своими мордочками мне в руку, скорее всего ища сиську.

– Ты как хочешь, Вась, – внезапно сказал я ему, – а чёрного я возьму себе.

– Тогда серый – мой – удивил меня Большой, и подойдя к щенкам, осторожно взял в руку серого, поднял его, посмотрел, затем поднёс к своему лицу и потерся об него нежно так… Картина та ещё. Стоит здоровенный мужик и нянчится со щенком, как ребёнок. То ли ещё будет! Затем Большой с ещё большей осторожностью засунул его себе за пазуху, за разгрузку, оттуда только башка этого серого торчала, – Всегда мечтал о большой собаке, – гладя её одним пальцем по голове, вновь пробасил он.

– Вы где, мужики? – раздался из соседней комнаты голос Спартака.

– Тут мы! – крикнул я. Я быстро взял чёрного щенка Волха, и по примеру Большого. так же, засунул его себе за пазуху.

На улице всё это время раздавались длинные очереди и звук двигателя Камаза.

– Вы где там, мужики? – услышали мы в рациях вопрос Апреля.