Механикус практикус

Колеса вагона все также монотонно стучали за окнами, все также сопели и храпели пассажиры. Поезд несся на бешеной скорости, трясло так, что многие люди упали со своих мест и валялись на полу словно трупы, но всё же их сердца бились. Мой взгляд невольно зацепился за оголённую девушку посередине вагона и мое сердце забилось чаще, нет, не от возбуждения, от ненависти и злобы. Я еле сдержал рык что рвался из меня, и только выйдя на место соединения вагонов я остановился, ледяной воздух заполнил мои легкие. Руки дрожали, я не хотел признавать очевидного, но я не хотел быть тем, кем я являюсь, гребаный инвалид, он заставил меня задаваться не теми вопросами и не в то время.

Да, они ублюдки, бандиты, насильники и убийцы, и я не такой как они. Но сейчас я хладнокровно убил четверых, я, всего лишь молодой парень, разделал двоих как свиней, лишая жизни без сомнений, и моя рука не дрогнула когда я стрелял. Я убийца, и ничем не отличаюсь от тех, кого я убил.

— Боги, — ужаснулся я, и посмотрев на небо, что было видно через щель между вагонами, на мгновение полюбовался яркими звездами, от чего немного успокоился. — Я не они, я убиваю, чтобы защитить, а не корысти ради.

Вдох, выдох, и я кажется начал вновь приходить в себя, пытаясь найти в себе оправдание того, что я лишил жизней бандитов и даже не попытался взять живыми, но оправдание мне было не нужно. Когда я вскочил с пола перед бандитом, я уже знал что могу выпрыгнуть из вагона и экзоскелет выдержит даже если на моих руках будет Тера. Но бросить беззащитных людей? Нет. Я решил, что нельзя совершать такого низкого поступка, и та полуголая девушка была еще одним доказательством, что выбор я сделал правильный, но слишком много но, сейчас Тера там, позади, и в любую минуту паровоз может сойти с рельс. Я не машина, во мне меньше стали и потому я уже хотел развернуться назад за Терой, ведь своя шкура дороже, чем жизни пусть и множества, но незнакомцев. Не дороже они моей собственной шкуры, и я уже шагнул назад, но завис у окна. Огромное ущелье стелилось вплотную с железной дорогой, и на сколько только хватало глаз повсюду были горы, и вот такое падение даже мне не пережить.

— Спасибо, — улыбнулся я и уверенно повернулся туда, где раздавались выстрелы, но все же я не дурак, и потому открыв небольшую дверцу в потолке я полез на крышу вагона.

Во мне бушевала метель, леденящая, что успокоила во мне эмоции.

— Пусть я убийца, — холодно прошептал я. — И я готов ответить за свои грехи, да, я скорее злодей нежели герой, и пусть будет так. Я буду самым ровным злодеем в этом мире.

На крыше огромного вагона я встал во весь рост и взглянул, как в свете луны прекрасен этот мир, по горной железной дороге несся паровоз, из его трубы вместе с паром вылетали языки пара, отчего пар наливался багряным светом. Ущелье внизу пугало чернотой своей бездны, а холодный воздух бил в лицо, я шел по крыше вагона не таясь, не думая о том, что я злодей, думая лишь о том, что иногда ты должен делать что должен, а там будь что будет.

Шаг за шагом я проходил вагон за вагоном, а звуки выстрелов все усиливались, и вот на крыше за два вагона от поезда я заметил двух стрелков, что лежали с ружьями и высматривали цель. Я не стал задумываться кто это, меня уже не волновало бандиты это или кто еще, мне было некогда их подслушивать, тем более они молчали, и явно пытались кого-то пристрелить в паровозе. Я просто одним рывком скинул их с вагона, без сожаления смотря как их тела ломает о насыпь железной дороги.

— Сдавайтесь! — кричали внизу прямо подо мной, пока я проверял винтовки, оставшиеся от полетевших в пропасть стрелков. — У нас командир поезда, и я его прибью, если вы не сдадитесь!

— А мне насрать! — прозвучал в ответ из паровоза суровый голос. — Через полчаса мы будем в Гиндербурге и вам конец! Пошли вон с моего поезда! А если полезете вновь получите по морде лопатой!

— Сташи! — взревел мощный голос подо мной. — Я сожгу паровоз! Прямо сейчас! И мне плевать, что взорвавшись, он погребет под собой половину вагонов.

— Я отдам вам паровоз лишь через свой труп! — кричал машинист из-за стальной двери. — Ну что же, значит настала пора умирать! Огненный, ты и я! На площадке, и кто победит тот и войдет на паровоз!

— Согласен! — воскликнул внизу голос и я даже сверху увидел вспышку света, что мелькнула внизу.

Огромная стальная дверь скрипнула, и из недр паровоза вышел машинист в кожаном фартуке, весь в саже и с лопатой для угля, что блестела во тьме словно ритуальное оружие жреца какого-то бога, а позади него горел огонь жерла вулкана паровоза, из трубы рвалось на свободу яркое пламя из преисподней.

— Пустой, — удивился я, смотря как на некрытый вагон выходит мужчина, пусть и сильный духом, но не одаренный, вооруженный лишь лопатой.

— Я вам всем лопатой по морде! — Орал машинист с меня ростом, пусть и широкий в плечах, будто показывая всем, вот он я, герой с лопатой.