Механикус практикус

И я шагнул вперед, под ногами зачавкала грязь и через минуту я уже брел по колено в воде, а в моей левой руке горело пламя огнемета, освещая путь. Когда я шел по подземной реке уже по пояс в воде то приоткрыл противогаз, вдохнув затхлый воздух. Пламя огнемета начало колебаться в моей руке, то вспыхивая, то потухая.

− Метан, — Проговорил я, туша пламя, в подземелье было много взрывоопасного метана. Огонь тут нельзя использовать, иначе может взорваться полгорода.

Оставшись в кромешной тьме мне внезапно стало страшно, я понял какую глупость совершил шагнув в эти пещеры, чьи своды, казалось, светились в темноте, и готовые сорваться на меня в любой момент, размозжив меня в лепешку.

− Успокойся, Джонни, — проговорил я себе, понимая, что тут Зверь как у себя дома. — Не мешай, не мешай мне страх. Утекай, утекай из меня, я бесстрашен, мне не нужен сейчас страх.

Я брел вперед, и выйдя в большую подземную залу я услышал шепот, что отражался от стен.

− Сладкий, — шептали стены.

− Вкусный, — отражало эхо во тьме.

− Ты мой, − казалось, доносилось ото всюду сразу, а затем через секунду тишину взорвал звериный рык. — Ты мой, Джонни! И только мой!

− А вот хрен тебе! — прокричал я в противогаз что было сил, срывая чеку с газовой гранаты и кидая её на выступ пещеры. Хлор начал заполнять воздух с жутким шипением, а я поднял вверх свой меч и в темноте пролетела молния от электрошокера, указывая где я. — Хочешь меня трахнуть?! Да я сам тебя трахну! Иди сюда, мудила, я тебя на куски порежу. Тащи свою задницу сюда!

В моей душе царил страх, а в голове набатом бились мысли о том, зачем я сюда полез. Но я отбросил свой страх, лишь крепче сжав рукоять меча, и вслушивался в тишину. Ни шага, ни вздоха, лишь шипение газа, вырывающегося из моей гранаты. Неужели он медлит? Неужели зверь не нападет и все зря?

И вдруг по воде пошла рябь, я с ужасом рванул прочь, но было поздно, вода фонтаном взорвалась в трех шагах от меня и холодная сталь блеснула во тьме, летя в меня. Мой меч озарился молнией и встретил чужую сталь на полпути от цели, искры шокера осветили все вокруг. Заряд электричества моего меча ударил в нож зверя и рукоятка его ножа задымилась, а я увидел безумные глаза изуродованного моими выстрелами лица.

− Джонни! — проревел зверь то ли от боли, то ли от желания разорвать меня, и огромный кулак впечатался в мою голову.

Отлетев пару метров я ударился об стену, я устоял на ногах, но не удержал меча, что с жалобным всплеском скрылся темной воде. По лицу текла кровь, но противогаз надежно держался, белесые нити же хлора уже обвили всю пещеру.

− Кха-кха, — начал сплёвывать кровь Грегори, хлор попал в его легкие, ему немного осталось.

− Вот ты и подыхаешь! — не сдержался я от ликования, на что зверь рванул на меня без слов, и, казалось, затаив дыхание.

Обожжённый, в рванье и с ножом на перевес, у меня не было и шанса против него, и потому я направил на него единственное свое оружие, свои руки.

Я активировал огнемет, искра высеклась мгновенно, но воспламенение как и раньше произошло с задержкой. Огонь ухнул с ужасающей силой, поглотив Грегори за мгновение, но огонь не остановился лишь на теле Зверя, и огромная вспышка по всей зале ознаменовала то, что сдетонировал весь газ в подземелье. Заполыхал сам воздух, чудовищная сила прижала меня к стене, противогаз и мои волосы оплавились, нечем было дышать. А затем дрогнул потолок и начал медленно опускаться. Огромный нож вонзился в камень около меня, пронзив мой рюкзак и приковав меня к стене. Огромные пальцы сжали мой череп и горло, а затем нас настиг огромный поток воды что заполнил всю пещеру за мгновение. Руки без кожи пытались прикончить меня, но хлор ослабил зверя, воздух покинул пещеру, а поток воды отрывал от меня зверя, которому не за что было держаться.

Стремительный поток унес Пенса прочь, а я, погруженный с головой в воду, пытался освободиться от рюкзака. Но поток нес не только воду, но и камни, и как только я снял рюкзак то камень, а затем и появшиеся из ниоткуда с водой бревна отобрали у меня разум. Я приходил в себя несколько раз, несомый водами подземной реки, и каждый раз меня било о скалы, от чего я вновь и вновь терял свой разум. Но вот в какой-то момент вдали я увидел свет, слабый, измученный, я плыл на какое-то свечение, и когда под руками захрустел сухой песок, я без сил упал на берег и отключился, не думая ни о чем.

− Он жив? — донёсся до меня смутно знакомый голос.

− Да, — тихо ответил детский голос. — Скоро он откроет глаза.

− Ты уверена что нам нельзя приближаться?

− Тебе точно нельзя. Если он видел сны ты умрешь.

− Кто он?

− Мой брат.

Глаза открывались с трудом, я видел небо, усеянное звёздами, ласковый ветер обдувал мое лицо, что нещадно болело, как и все остальной тело. Нежные руки осторожно приподняли мою голову и я почувствовал как мои губы касаются стеклянного горлышка бутылки.