Механизм

– Совершенно точно, Капитан. Позвольте уж и мне вас так называть. Получается, этому Дому нужно от меня что-то другое.

Пол поежился.

– Вы так сказали, будто он живой и сам нас сюда затащил.

«Молодой человек, я все больше склоняюсь к этому», – подумал он и, может, даже не собирался произнести вслух, но тут на крышу дома обрушился страшный удар ветра, вдруг засвистевшего уже внутри. Свет отчаянно заморгал и пропал. Темнотой разлилась тишина. У Сенекса пересохло во рту, но он не решался поднять чашку, чтобы не расплескать кофе на колени.

– Ч-что это? – пискнула Паола.

– Спокойно, – раздался голос Капитана. – Дора, зажгите лучину для растопки. В кладовке должны быть свечи.

Когда в сопровождении крохотного язычка пламени он вышел из кухни, стало как будто еще темнее. Слышно было, как сопит Пол.

– Ничего, – успокаивающе сказал Мэт. – Во время непогоды такое случается. Бояться нечего.

Из-за двери показалось сияние. Как ослепил всех электрический свет, если теперь обыкновенная свеча казалась солнцем.

Тариус принес целую связку. Пара подсвечников нашлась, для остальных использовали стаканы.

– Сразу все зажигать не нужно, – распорядился Тариус, – но когда разойдемся по комнатам, каждый возьмет себе свечу.

– Думаете, света не будет всю ночь? – осторожно и внешне спокойно спросил Пол.

– Откуда мне знать? Все равно в темноте чинить не получится.

– Боюсь, и при свете тоже, – поджал губы Мэт. – Еще вчера я убедился, что электричество в этом доме питается от совершенно неизвестного источника. Ни генератора, ни подстанции.

– Разве такое возможно?

– Вы у меня спрашиваете?

– После такого ужасного удара ничего уже не включится, – задрожал голосок Паолы.

– Кстати, удар был действительно силен. Пусть это маловероятно, предлагаю все же проверить: нет ли обрушений, – предложил Мэт.

– Идем, – согласился Капитан. – Остальные пока здесь.

Остальные и не горели желанием бродить во тьме по чертовому дому. И снова на кухне стало тихо, только потрескивало в плите, да свистела вьюга. Однако со свечами было значительно лучше, вместе с тьмой они рассеивали страх – первобытный страх беззащитности.

В необычном освещении и люди выглядели немного незнакомыми. Странно падали тени, чуть колеблющийся свет ощупывал контуры. Дора заправила за ухо прядь волос, и Сенекс заметил, какое хрупкое у нее запястье. «Птичьи косточки», – говаривал отец про его сестру Маджери. Она и правда была миниатюрна и тонка, как певчая птичка. И так же небрежно заправляла за ухо прядь непослушных вьющихся волос.