Механизм чуда

— Этот, видишь? Он нас еще не замечает. Зато мы его прекрасно разглядели!

Герой мрачно выругался, и из арбалета полетел болт. Картинка вздрогнула. Враг успел прыгнуть к герою, но не дотянулся. Щелкнули клавиши. В руке героя появилась шпага, и враг был на нее насажен.

— Вот так с ними надо.

Ева на секунду оглохла от рева и грохота. Герой подбросил в руке арбалет и остановился.

— Сейчас народ набежит. Они тут хорошо на шум реагируют. Кидаются, главное, одновременно.

Враги слаженно появились из правого и левого переулков и дружно надвинулись на героя. Он принялся отстреливаться, арбалет менялся на пистолеты и гранаты. Экран постоянно окрашивался в красный цвет.

— Тут еще можно, — кричал Антон, сильно пригибаясь к клавиатуре, пальцы долбили по клавишам, — магией пользоваться.

Он резко отклонился, словно выстрел на экране мог его задеть, и стал перебирать клавиши в поисках нужной комбинации. Наушник выплевывал хрипы, крики, звуки выстрелов и предсмертного воя.

Герой что-то произнес, и картинка померкла, выбросив рамку с вопросом.

— Как-то так, — откатился от стола Ежик. — Или вот смешная вещь, — прищурившись, он поискал среди иконок вокруг игрового поля, — если натренироваться, можно прыгать по изгибам времени или переноситься с места на место. А можно одновременно прыгнуть и во времени, и в пространстве.

— Машина времени, — выдернула наушник Ева.

— Почти, только ненадолго. Небольшой прыжок.

— Прикольно. — Что еще сказать, Ева не знала.

— Сыграешь?

Ева представила, как она долбит по клавишам, как елозит в кресле по пятачку перед столом, как в азарте изгибается.

— А ты что будешь делать?

— Пойду чай себе налью.

— Ой, я тоже чаю хочу. А еще есть хочется.

Зря сказала, потому что ответ был давно известен.

— Ничего у меня нет.

Антон не был жаден. Книгами, фильмами делился легко, в кино пару раз водил. Но вот с угощением у него была одна странность. Он считал, что не может скармливать гостям еду из холодильника — ее покупала мать. Для него покупала, для него готовила. Сам он ничего не покупал, поэтому Еву ничем не угощал. Мог часами пить крепчайший черный чай, настаивая его в термосе. Чай был горьким. Поначалу. Потом Ева привыкла. Сахар ей никогда не предлагали. И правильно. В эту термоядерную смесь добавлять сахар было бессмысленно. Ева как-то приносила конфеты и пряники, но есть под презрительным взглядом Антона было невозможно, поэтому она тянула чай, от которого кружилась голова и горел язык.

Большая, прогретая кипятком чашка парила ладони. Пахло терпко и вкусно. Но она оттягивала момент, когда начнет пить. Хотелось не пить, а есть. Желудок возмущенно урчал. Антон не признавал режимов и правил, ел раз в день, когда придется, ночами работал или гонял монстров, чтобы следующие сутки ходить с красными глазами. Он как будто специально все делал не так, как делали все. Мог просидеть за столом на празднике и ничего не съесть, мог всю ночь смотреть в окно и не спать. Эта странность притягивала к нему людей. И Ева уже пила чай в надежде немного приобщиться к его тайне. Она очень старалась Антону соответствовать. Не ела, читала книги, погружалась в стимпанк. И в ответ-то хотелось получить всего ничего. Чтобы оторвался от компьютера и посмотрел на нее. Чтобы сел рядом, взял за руку, обнял. Чтобы сказал доброе слово. Заметил бы, что у нее кофточка новая. Абсолютный стимпанк. Асимметричные полочки, глубокая линия проймы, зауженные рукава от локтя до кисти, воротник не закреплен и ложится, как ляжет. Поверху накинула длинную цепочку с кулоном. Красиво. Но Антон рубился в свою стрелялку. Бросал в экран английские ругательства. Не смотрел.

А что, если и правда наговорить на практиканта Петрушу? С ним не обязательно на самом деле встречаться. Хватит рассказа. Как шла, как столкнулась, как помог перейти дорогу, показал нужный дом, как узнал в школе, как случайно задержались после занятий. Как предложил встретиться. Как…

От волнения глотнула слишком много горячего, прыснула.

— Ты что? — недовольно повернулся Антон.

— Вспомнила, — прошептала Ева, вытирая подбородок. — Мне надо бежать.

— Куда?

Игру смело с экрана.

— Мы же на вечер договаривались.

— Ты вроде как занят… — пролепетала Ева, не понимая, зачем она затеяла этот разговор.

— Так сама виновата: сидишь, молчишь.

— Завтра проект защищать.

Она смотрела в угол на халат и чувствовала, как краснеет, как начинает дрожать голос, как руки, не зная, чем себя занять, порхают по подолу новой кофточки.

— Какой проект? Ты куда собралась? — по-хозяйски возмутился Антон.

Куда она собралась? На мифическую встречу с Петрушей — вот куда. Чтобы подействовало. Чтобы оторвался от компьютера и обнаружил наконец, что она тут. От волнения нехорошо булькнуло в животе. Проклятый чай! И кто только научил Ежика так его заваривать? И тут же в голову полезли воспоминания о его отце, который так странно, совсем не по-взрослому сидел на подоконнике.

— Есть хочется, — прошептала Ева.

— Идешь-то ты куда? — Антон пропустил ее слова мимо ушей. Подошел, коснулся руки.

Куда она идет? Быстро придумала! Быстро!