Известно, что вплоть до событий финансового кризиса 2008–2009 гг. подход к вопросу несостоятельности финансовых институтов и, в частности, кредитных организаций состоял в том, чтобы не препятствовать их банкротству и ликвидации в случае возникновения признаков несостоятельности. Речь шла о том, чтобы соответствующие процедуры были задействованы на как можно более ранней стадии, позволяющей в полной мере удовлетворить требования кредиторов и обеспечить сами процедуры ликвидации. Аналогичной идеей руководствовалась также и мировая практика регулирования финансовой нестабильности в банковской сфере. Фактически работающим были лишь два направления: либо банкротство и последующая ликвидация кредитной организации, либо оказание ей финансовой помощи со стороны государства.
В условиях финансовых кризисов оба эти направления обнаружили свою ущербность: первое могло стать поводом для дезорганизации банковской системы, второе, как стало ясно, происходит фактически за счет налогоплательщиков. Возникла необходимость поиска нового правового механизма в решении данного вопроса.
К этому времени российский рынок и финансы уже реально вошли во взаимодействие в одной – экономической плоскости. Обеспечивая хозяйственный оборот платежными средствами в количествах, определяемых потребностями самого оборота, кредитные организации перестали восприниматься как посредники в чужих платежах. Бесперебойность этого взаимодействия, его надежность и высокое качество услуг, предоставляемых кредитными организациями, стали рассматриваться как одна из гарантий социально-экономической стабильности всего государства. Как отмечено в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года[7]
, кредитный потенциал банковской системы прямо пропорционален уверенности будущих клиентов и вкладчиков в возврате своих средств в случае несостоятельности кредитной организации. Иное положение способно оказаться «бедствием и для кредиторов, и для должников, и для общества в целом»[8].В этом контексте представляется целесообразным наличие в действующем законодательстве разработанных мер предупреждения банкротства кредитных организаций, восстановления их платежеспособности, что, безусловно, будет способствовать стабильности банковской системы и экономики государства. При этом среди всех мер предупреждения банкротства кредитных организаций финансовое оздоровление – наиболее мягкая и гибкая предупредительная мера, требующая активности и инициативы прежде всего со стороны ее органов управления и учредителей, происходящая до стечения кредиторов и без привлечения судебных органов.
Необходимо принять во внимание и тот факт, что институт несостоятельности (банкротства) кредитной организации и его составляющие в современном мире выполняют не только сугубо финансовые функции. Повседневная жизнь кредитной организации – это динамика гражданско-правовых отношений с участием физических и юридических лиц и отношений корпоративных. Расчет на этот сегмент при возникновении экономических трудностей в деятельности кредитной организации также способен принести свой эффект.
Следует также заметить, что само финансовое состояние кредитной организации характеризуется через множество оценочных понятий, имеющих экономическое содержание: достаточность; доступность; значительность; проблемная (слабая) кредитная организация; удовлетворительная (неудовлетворительная) доходность; сомнительность (качества управления; операций); необходимые и достаточные меры; реальный (нереальный) план финансового оздоровления и т. п. Расширение этого оценочного ряда мы видим в Указании Центрального Банка Российской Федерации от 03.04.2017 № 4346-У «Об оценке экономического положения банков». Согласно установленному групповому делению банков к первой группе отнесены банки, в деятельности которых не выявлены текущие трудности. К ним отнесены банки, в которых капитал, активы, доходность, ликвидность и качество управления оцениваются как