Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941

Вот почему в большинстве своем неграмотное и малограмотное население России с характерным для него стереотипным сознанием и упрощенным восприятием мира представляло благодатный объект для манипуляции со стороны власти. Именно на эти особенности традиционной российской политической культуры сделал ставку Ленин, подталкивая и разжигая в 1917 г. настроения анархиствующих масс. На протяжении всего периода от Февраля к Октябрю шел процесс не укрепления, а разрушения слабых структур нарождавшегося гражданского общества и создание новых асоциальных структур, активность которых направлялась на деструкцию общественного порядка и грабежи.

Развязыванию темного иррационального начала в российской политической жизни в огромной степени способствовал фактор гражданской войны и еще раньше первой мировой, когда произошло чудовищное снижение ценности человеческой жизни. Из гражданской войны вышло нищее и озверелое общество, распаляемое классовой ненавистью. В то же время это общество было обуреваемо жаждой социальной справедливости и равенства. Власть использовала эти противоположные чувства, жившие в народе, совместив идею построения социализма и репрессии против его предполагаемых врагов, сделав первое целью, а второе – способом достижения цели. Уже с конца 1925 г., как отмечалось в специальной главе, начался новый виток целенаправленной политики по разжиганию социальной борьбы в деревне, политики натравливания деревенских низов на зажиточных крестьян. Одновременно с этим в городах разжигалась ненависть к «нэпманам» и к людям с «нечистым» социальным происхождением. В этом случае ненависть к капитализму коммунистической власти и враждебность широких трудящихся масс к частной собственности, к богатым совпали. Поэтому для многих слоев населения, в особенности «униженных и оскорбленных» в прошлом, коммунистическая власть действительно стала своей, народной властью.

Коллективизация и ликвидация кулачества как класса не могли быть проведены только назначенцами всех уровней и рабочими-двадцатипятитысячниками. Необходима была инициатива самих крестьянских масс. Основной опорой правящей партийной верхушки в проведении этих акций стала прежде всего крестьянская беднота. Фактов активного, а главное, инициативного участия беднейших слоев деревни в проведении политики ликвидации кулачества как класса предостаточно. Эта инициатива удивляла даже представителей власти. «Характерно, – говорил Калинин в марте 1930 г.,– что когда ездишь по местам и смотришь на это могучее антикулацкое движение, то невольно констатируешь, что органам власти в 95 случаях из 100 приходится в области раскулачивания играть сдерживающую роль»[1077]79.

Информационные сводки ОГПУ и материалы информационно-статистических секторов краевых и областных партийных органов содержат многочисленные сведения о том, как экспроприация кулацких хозяйств превращалась в торги, в которых участвовали середняки, бедняки, местные служащие, партийный и комсомольский актив, о том, как «стаскивали пальто у встретившейся на улице дочери кулака», «везли по деревне старую, еще горящую железную печку», «отобрали последние панталоны», «забрали варившееся в печи кушанье»[1078]80 и т.д. и т.п.

Политика власти способствовала появлению разнообразных форм соучастия крестьян в раскулачивании и проведении хлебозаготовок. Эта тема заслуживает специального рассмотрения. В контексте данного изложения придется ограничиться несколькими характерными примерами. Так, при Верхне-Назаровском райисполкоме Западно-Сибирского края действовала специально созданная из местных крестьян районная «пятерка» по выселению кулаков, которая по своему усмотрению определяла как кандидатов в кулаки, так и их последующую судьбу. На одном только заседании 11 мая 1931 г. решение «признать явно кулацкими» было принято в отношении 67 человек, 12 мая – 4, 13 мая – еще 10 человек; а 24 октября 1931 г. «тройка» по хлебозаготовкам в этом же районе приняла постановление о решительных репрессивных мерах воздействия на кулацко-зажиточные хозяйства путем кратного обложения и привлечения к уголовной ответственности[1079]81.

Популярностью пользовалась такая форма соучастия колхозников в действиях власти, как актив органов юстиции, организованный в группы содействия прокуратуре и производственно-товарищеские суды на предприятиях, в совхозах, МТС и колхозах, которые рассматривались властью как «один из важных приводных ремней партии»[1080]82. В справке о судебно-карательной политике по делам, связанным с хлебоуборкой и хлебосдачей 1934 г., подготовленной краевым прокурором Западной Сибири И.И. Барковым по итогам хлебозаготовительной кампании, особо отмечалась как раз роль групп содействия прокуратуре, благодаря действию которых за укрытие скота было осуждено около 400 человек[1081]83.