Механизмы некромантии

— Потому что, во-первых, после него невозможно проснуться самому, так что спать будешь только в лазарете, а во-вторых, он вызывает привыкание. Потому исключительно курсами: три раза в неделю на протяжении месяца, а потом месяц перерыва, — обстоятельно пояснили мне.

— Жаль, — искренне расстроилась я.

— Что поделать, это не лечение, а стабилизация, — развел руками полуэльф. — Она позволит замедлить разрушение твоей психики. Ненадолго, максимум на год, но все же.

— Год — больше, чем ничего, — согласилась я и искренне поблагодарила: — Спасибо.

На меня посмотрели даже немного оскорбленно.

— Лучше бы ты разрешила помочь, — с упреком заявил он.

Промолчала, сделав вид, что занавеска, отделяющая мою койку от остального лазарета, — самое интересное, что я видела в жизни.

— Упрямица, — неодобрительно вздохнул Хенрим, но тему сменил: — Будешь слушать о том, что я нашел в твоей крови?

Я немедленно перевела взгляд на него и вся обратилась в слух. Но мозгоправ, не спешил говорить, а продолжал пристально меня рассматривать, будто видел впервые.

— Удивительно, — вдруг сказал он. — Это ты все пять лет провела в таком напряжении, раз всего один целебный сон изменил не только эмоциональную окраску, но и поведение?

— Вероятнее всего да, но что с моими эмоциональной окраской и поведением? — непонимающе нахмурилась я.

— Эмоциональная окраска — выровнялась, с поправкой на твою проблему. Сейчас эмофон процентов на шестьдесят соответствует нормальному. Поведение, разумеется, тоже изменилось. Ты явно ощущаешь себя спокойнее и безопаснее, а еще — отдохнувшей. Все это выливается в проявления, которых я раньше у тебя не видел. Например, любопытство. Непосредственность реакций.

— Это ведь хорошо? — склонила я голову набок.

— Ну… да, — рассмеялся он.

— Вот и чудесно, — пожала плечами, теряя к этой теме интерес. — Так что там с кровью?

— Новостей в принципе достаточно, — медленно проговорил полуэльф. — Первая безусловно хорошая… При введении порошка из крови темной богини в твою начинается бурная реакция. Очень бурная. Частицы крови богини пытаются перетянуть на себя инородную связь, зациклить на себе. Когда это получается, частица становится инертной и не взаимодействует больше ни с чем.

— Подождите, — вскинула я ладонь. — Я правильно понимаю? Кровь богини перетягивает на себя связь, и та больше не ведет ко мне. Но при этом с моей кровью после этого никак не взаимодействует?

— Ты все верно уловила, — кивнул он. — Из данного наблюдения следуют две вещи: мы можем избавить тебя от этой связи, но при этом есть огромная вероятность, что ты больше ничего от крови богини не получишь.

— Да хотя бы так! — вырвалось у меня, и я перепуганно округлила глаза. — Ой! В смысле…

— Полностью с тобой согласен, — усмехнулся Хенрим. — Это совсем немало. Но суть состояла не в том, потому что экзамен по некромантии тебе еще как-то надо сдать.

Я задумчиво прикусила губу и пропустила через пальцы свой бессменный хвост.

— То есть шансов, что мне достанется что-то, кроме убранной связи, нет?

— Шансы есть, — не согласился он. — Но они минимальны. Более того, это станет хоть как-то возможно только в том случае, если Ник переведет на тебя всю кровь.

— Я поняла, — тяжело вздохнула.

— Давай мы с тобой договоримся так… — подался вперед полуэльф. — Дай мне неделю на эксперименты. С тебя — по пробирке крови каждое утро, натощак Я же со своей стороны постараюсь испробовать все варианты, чтобы усилить действие крови богини.

— Хорошо. — Я не видела смысла отказываться.

— Я думал, ты будешь спорить, — хмыкнул он недоверчиво.

— Это в моих интересах, так что спорить было бы глупо. — Я безразлично пожала плечами, озвучивая очевидное.

— Да, но убрать то, что в твоей голове, тоже в твоих интересах, а ты наотрез отказываешься, — тонко заметил Хенрим, непонятно улыбаясь.

Я промолчала, не собираясь поддаваться на провокацию.

— Упрямица, — повторил недовольно, а затем вдруг сказал: — Я могу тебя кое о чем попросить?

— Смотря что это будет, — подозрительно сощурилась я.

Я понимала, что мной движет чувство вины и благодарности. Все же этот непонятный мужчина помогал мне, к тому же сегодня достаточно чутко отнесся к моему состоянию. Плододающая, только за то, что трижды в неделю смогу спать, как обычный человек, я безмерно ему благодарна! Но я собиралась сохранить границу между тем, что можно сказать и что неминуемо меня погубит.

— Я уже понял, что свою версию произошедшего ты не озвучишь. Но хотя бы сказать мне, насколько близка к правде официальная, сможешь?

— Она близка к правде, очень, — усмехнулась я.

И поймала еще один непонятный взгляд.

Его так удивила моя усмешка?.. Впрочем, это не одна из тех эмоций, которые он видел у меня до сих пор. Пусть смотрит, мне не жаль.

— Так не пойдет, — покачал головой мозгоправ и ненадолго задумался. — А может… Если я буду озвучивать факты, ты сможешь дать свои комментарии по их поводу?

Теперь уже пришла моя очередь задуматься… С одной стороны, это могло быть опасно, с другой… Уж точно было безопаснее, чем вспоминать гораздо более ранний случай.