Механизмы

– Да ладно тебе, давай еще по одной…

– Не лезет.

– Тогда иди, – улыбнулся Вася, – Есть и другие миры…

Макс улыбнулся цитате из Кинга. А Вася продолжил:

– Не парься, что не подкатил. Вон – глянь, какое изобилие. – Он кивнул в сторону танцпола.

– Я не парюсь, – ответил Макс. – Подкачу еще.

И, оставив на столе две пятисотрублевых купюры, направился к выходу, на ходу надевая джинсовку.

– Ну-ну, – пробормотал себе под нос Паршин и начал искать глазами официанта.

2

А Макс через час добрался до комнаты на Ржевке, которую он снимал у уехавшей в Коми женщины по имени Светлана. За сорок восемь минут он нашел девушку в одной из социальных сетей по известным составляющим уравнения: имя, педагогический институт, примерный возраст. Направил сообщение с просьбой принять заявку в друзья. И когда через час она приняла заявку и Максу стала доступна ее страничка, он предложил Ане встретиться в субботу, в пять, в кафе на Техноложке. И она согласилась.

3

– И что же потом? – спросила Аня. – Ты решил поступать в Питере?

Они сидели в «Старом кафе» недалеко от станции метро «Технологический институт», на Московском. Дело шло к семи вечера, и они завершали бутылку красного болгарского каберне.

– Да. Еще в десятом классе. Нам как-то организовали поездку, экскурсионную. Летом весь класс вывезли на несколько дней. Мне очень понравилось. Просто влюбился. Многим вообще все равно было, а меня это место круто взяло в оборот.

Аня улыбалась, глядя на него.

– В Петергоф возили?

– Да. И в Пушкин тоже. Круто! Но добил меня Смольный собор. Мы туда не заходили – мимо проезжали. Очень красивый. Дал себе слово, что обязательно туда попаду.

– Сходил?

– Пока нет.

– Сходи обязательно!

– Конечно!

– И как потом, сразу поступил?

– Ну да. Закинул документы в два места. Поступил в оба. Выбрал, что казалось легче. Я работаю с первого курса, мне было важно все успевать. И учиться, и работать. Хочу закрепиться здесь. Не думаю, что выберу свою специальность, когда закончу учебу… А ты?

– Мне нравится педагогика. Я математик. Наверное, буду учить. – Аня поправила рукав красивой бежевой сорочки.

– Это здорово. У нас из класса всего человека четыре поступили в вузы.

– Немного…

– Ну да. Специфика учебного заведения.

– Ты имеешь в виду школу?

– Да, – улыбнулся Макс. – У нас это называлось детским домом. Я там обитал с пятого класса.

Аня притихла, а он разлил остатки вина по бокалам.

– Я этого не стыжусь. Для меня детдом действительно стал настоящей школой.

– А родители? – Аня сделала глоток вина и взглянула на него своими карими озерами.

– Никогда их не видел. Жил с бабушкой в Кандалакше, потом в Кеми. Бабушка ничего не рассказывала. Точнее, выдумывала какие-то сказки: мол, улетели в Африку. Потом уже по косвенным фактикам, разговорам я понял, что была авария. Они работали на железке… И что-то там случилось. Сейчас уже могу сам все раскопать, но пока не уверен, что хочу… А у бабушки случился инфаркт, когда я пошел в пятый класс. Вот так я и оказался в детдоме. Закажем еще вина? Или кофе?

– Давай кофе…

Это было кстати: финансовая прожилка у Макса таяла невыносимо быстро, а зарплата намечалась только в середине следующей недели.

– Давай, – улыбнулся он. – А ты легко поступила?

– Да, – ответила Аня. – Более чем. Почти год готовилась, хотела именно на этот факультет. С одноклассницей вместе поступали. Ты, наверное, видел ее в «Лидо». Лерка, высокая такая…

– Да, конечно, видел.

– А где ты подрабатываешь?

– В японском ресторане, недалеко от универа. Официантом. Когда есть свободное время, раздаю рекламные листовки.

– Все успеваешь?

Макс улыбнулся:

– Ага. Видишь, даже на свидание пошел.

– Попробовал бы только не пойти… – Аня улыбнулась в ответ и попросила официанта принести сливки. – А вот ты сказал, что детдом – настоящая школа… Но ведь, наверно, немногие думают так же? Немногие выбились в люди?

– Все ребята были разные. Вот простой пример. В шестом классе к нам на время подселили Серегу Баранова, глухонемого. Для таких есть специальный интернат в Петрозаводске, но там что-то случилось, и их на время распределили по разным детским домам Карелии. Так вот, он феноменально разбирался в математике, русском, да почти по всем предметам успевал, как-то умудрялся находить со всеми общий язык. И с ребятами, и с учителями.

– А конфликты у вас с ним бывали?

– Конфликты – не конфликты… Ну представь, пятьдесят человек постоянно живут на одной территории, у каждого свои интересы, свои задачи. Конечно, разбивались по группкам. И представь, парень не говорит и читает по губам. И как-то со всеми умудрялся контачить. Где жестами, где напишет чего-то, еще как-то… И учеба, ну, я тебе говорил… Он месяц с нами учился. Некоторые ребята воспринимали его просто как нового мальчика, хорошего парня, некоторые – как чудо-юдо, а я весь месяц присматривался к нему, думая, что же это такое? Он уехал уже, год учебный закончился, а я все места себе не находил, вспоминал о нем. И потом понял.

– Что?