Мехлис. Тень вождя

Для политического натаскивания этого контингента с 1 октября в округах организовывались 6-месячные курсы. В связи с ростом численности Красной Армии политработников среднего звена требовалось все больше, так что в следующем, 1939 году, на этих курсах было подготовлено уже почти 9 тысяч заместителей младших политруков. Готовили наспех, по облегченной программе. В июле 1940 года в ПУ вынуждены были констатировать, что «6-месячный срок обучения не обеспечивает подготовки полноценного в политическом и военном отношении политработника». В связи с этим срок обучения продлевался до 1 года, и курсы переводились на типовой учебный план и программы окружных военно-политических училищ. И как-то забылось, что в свое время на Всеармейском совещании комсомольских организаций РККА в мае 1938 года Мехлис высокопарно назвал привлечение красноармейцев и младших командиров к политработе «сталинским призывом», «поистине историческим для судеб политработы в РККА». Иного результата авральные меры дать просто не могли.

На ликвидацию некомплекта политсостава и «вридства» с 1938 года были брошены все силы — окружные военные училища, годичные курсы по переподготовке военных комиссаров, пропагандистов и газетных работников при военно-политических училищах центрального подчинения — им. Ленина, им. Энгельса и им. Фрунзе, преобразованные из 6-месячных в годичные Высшие курсы усовершенствования политсостава РККА. Небольшую часть ранее уволенных из Вооруженных сил вернули в армейские ряды (в 1938–1940 годах — 386 человек). На военную политработу шли тысячи коммунистов с «гражданки».

Военным советам и начальникам политуправлений военных округов и армий под строжайшую ответственность было предписано не позднее 25 октября 1938 года заполнить все вакансии и за счет внутренних ресурсов сформировать резерв политработников всех уровней — от политруков до комиссаров и начальников политотделов соединений.

Но не может в одночасье подняться вырубленный лес. В июне 1939 года Мехлис направляет тем же адресатам директиву, в которой отмечает, что его указание о создании резерва политработников в округах и соединениях не выполнено. Каждому военному округу под личную ответственность начальников политуправлений округов, армий были установлены контрольные цифры резервистов — военных комиссаров и начальников политотделов соединений, военкомов полков и отдельных батальонов. Тем не менее до самого ухода Мехлиса из ПУ РККА эту проблему решить в полном объеме не удалось. Как докладывал он в ЦК партии, из некомплекта, составившего за 1938–1940 годы 45 459 должностей политсостава, около 4 тысяч к маю 1940-го оставались вакантными (при этом автор доклада пошел на подлог: некомплект составил не указанные им шесть процентов, а не менее девяти).

Кадровая работа шла на соответствующем идеологическом фоне. С уст начальника ПУ РККА не сходили бесконечные сентенции об опасности «врагов народа» всех мастей, о необходимости довести до каждого красноармейца положения закона о каре за измену Родине, об опасности идейного примиренчества и притупления классовой бдительности. Выявление враждебных происков шло неустанно.

Так, 19 апреля 1938 года своим приказом Мехлис уволил из армии и предал суду исполняющего должность начальника школы партактива 14-й мехбригады старшего политрука Т. К. Беспалова. Причина — выступил с «провокационной» речью на собрании беспартийных учителей, «клеветнически» осветил положение в СССР. В свою очередь, начальник политотдела бригады и исполняющий должность военкома 5-го мехкорпуса были наказаны за «недонесение».

«Политическую беспечность» допустили комиссар 3-й танковой бригады полковой комиссар Долгов, начальник политотдела батальонный комиссар Федосеев и политрук Власкин. Приказ Мехлиса дает «впечатляющую» картину происшедшего: кто-то проколол висевший в парткабинете бригады плакат «Кадры решают все». Характер проколов не оставлял сомнений, что налицо «вылазка врага нашей партии и советской власти». Долгов же и Федосеев вместо острого реагирования поступили «по-кабинетному» — они просто сняли этот плакат, а Власкин сжег его, «затруднив тем самым работу следственных органов».

На естественный вопрос сегодняшнего читателя, неужели ради такого случая нужно было издавать приказ по Красной Армии и разве не было у начальника Политуправления более серьезных дел, ответ есть. Антисоветчина, вражеские происки, что называется, высасывались из пальца, дабы поддерживать обстановку чрезвычайщины, атмосферу тотального страха и доносительства.