Мекленбургский дьявол

— И остальным дело найдем. Горцы — прирожденные воины, ну разбойники тоже. Не без того. Одним словом, легкая конница и быстроногая пехота заодно. Будут и в поле умелы, и в чащобах лесных, и в горах. И для дозоров, и для разведки, и для засад годны. Языка скрасть, али еще чего. Уж в чем-чем, а людей ловить да скот воровать они мастера.

— Егеря? — Нанемецкий манер переспросил я. — Добро. Главное смотри, за дисциплиной.

— Конечно.

— Скомандуй построение. Хочу поближе на них посмотреть.

Михальский, легонько ударил плеточкой круп своего вороного и места взял в галоп. Подлетев к одному из отрядов, отдал приказ и тут же над площадкой загремели трубы и барабаны, подавая сигнал «Сбор». Новобранцы еще мало навычные к порядку, разом позабыв обо всех делах, поспешили занять свои места в общем строю. Это заняло порядком времени, но в итоге удалось, Коневоды увели боевых скакунов в сторону, а хоругви замерли, блестя доспехами и оружием.

— Государь, полк построен.

Без спешки проехав вдоль линии бойцов, остался доволен. Михальский как обычно — бьет без промаха. Добиться большего за столь малый срок не смог бы и сам Суворов!

— Хвалю, Корнилий, молодец. Раз уж ты так ловок, слушай мой приказ. Собери конный отряд, бери драгун, дворян, стрельцов числом не меньше тысячи сабель. Думаю, за две недели управишься. Для тебя будет много работы в Крыму!

— Как прикажешь, государь. Но кто будет охранять тебя?

— Выбери на время кого из своих самых толковых бойцов. Остальные тебе самому понадобятся. А теперь поехали во дворец. Дела не ждут.

К назначенному часу перед входом в главные приемные покои дворца пашей, временно ставшие моей резиденцией, терпеливо переминались с ноги на ногу в ожидании встречи с самим Мекленбургским дьяволом виднейшие и богатейшие представители армянской, греческой и грузинской диаспор Кафы. Кстати, последняя здесь, к немалому моему удивлению, довольно велика. Я раньше, грешным делом, думал, что они здесь только при советской власти расселятся.

— Приказ выполнен, государь.

— Запускай их, Корнилий.

Купцы, хозяева крупных мастерских, менялы, мореходы и священнослужители гуськом втянулись в распахнутые настежь двери и, увидев восседающих на тронах меня и Димку, принялись церемонно оседать на колени и буквально растекаться по полу.

— Ну, давайте без этих восточных церемоний. Я все же монарх просвещенный, можно даже сказать, милосердный. Поднимайтесь с колен и поговорим. Начнем с того, что долю от общего выкупа за город разложат и на вас. И ни о каком снисхождении не просите. Второе. Я приказал всем горожанам сдать оружие и доспехи. Право оставить их будет только у тех, кто вступит в мое войско. И я вам настоятельно рекомендую, не таиться, а выдать все самим. В таком случае обещаю, что все будет записано моими дьяками, и в свое время, кто знает, быть может, я проявлю к вам милость и позволю вернуть сабли и брони владельцам. Не упустите свой шанс. Иным прочим я такого снисхождения оказывать не стану.

— Дозволь узнать, великий государь, когда нам ждать возвращения наших людей, которых ты пленил в Азове? Знаем, что они живы.

— Никогда, — усмехнулся я. — И даже не предлагайте плату и не просите. Пока пусть отрабатывают, как пленники, а после поселю их в Азове и новых городах по Меотийскому морю.

— Каких городах? — изумились главы диаспор.

— Таганроге, Мариуполе — их еще предстоит основать, но права у жителей будут широкие. Никаких податей в первые десять лет, а потом будут платить вдвое меньше, чем здесь в Кафе туркам даете. И построиться помогу — лесом и прочим. И скотину на обзаведение, и зерно — дам без платы. Лодки и фелюги подарю тем, кто морем промышляет. Вот как-то так.

— Это хорошие условия, — задумчиво заметил старик армянин с длинной седой бородой и выдающимся носом.

— Я вам больше скажу. Если кто из вас или ваших людей пожелает, то может присоединиться к ним. Да-да, всем вам говорю! Сами подумайте, чем жить под властью османов, не лучше ли поселиться под моей рукой — православного государя? Это для вас и ваших детей единственная возможность выйти из векового плена агарянского!

Увы, моя патетика не произвела на местных христиан ни малейшего впечатления. Напротив, большинство из них не скрывали своего скептицизма, и тогда я решил зайти с другой стороны.

— Забыл сказать. Мусульмане свою часть контрибуции уже выплатили, остались только вы. Однако те, кто пожелает перебраться в мое царство по доброй воле, будут освобождены от этих выплат!

— Как же так? — заволновались отцы города.

— А кому легко? — вздохнул я. — Вы себе не представляете, как плакались здесь сегодня мусульмане. И их можно понять, все-таки миллион золотых дукатов — сумма не маленькая!

— Зато мы можем представить, что с нами будет, когда вы уйдете, — с горечью заметил все тот же армянин.