Мекленбургский дьявол (СИ)

Так же были организованы большой госпиталь и несколько карантинных лазаретов поменьше. В первом пользуют получивших ранения или увечья в бою, а вторые предназначены для тех, у кого обнаруживают признаки иных болезней. Надеюсь, что такие меры помогут если не избежать эпидемий, то, по крайней мере, уменьшить их последствия.

Еще распорядился неукоснительно и регулярно мыть солдат в банях, благо их в Кафе хватает, и обстирывать их белье. Пользуясь обилием захваченных в боях тканей и кож, швейных и сапожных мастерских в городе, я заодно затеял массовый пошив новой облегченной формы, состоящей из полотняных кителей-полукафтанов, снабженных накладными карманами с клапанами на боках и груди, свободного кроя штанов и рубах для войска. Пехотинцам, коих большинство, достались короткие мягкой кожи сапоги на низком каблуке. Пусть солдатам дышится легко и носится удобно.

Если вы думаете, что прокормить такую массу людей — простая задача, то ошибаетесь. Питание солдатам требуется качественное, свежее и регулярное. А еще больше нужно воды. И желательно чистой, пригодной для питья людям, лошадям и прочей скотине. Можно, конечно, оставить все на их усмотрение, но это не наш метод. Потому я озадачил местных пекарей выпечкой необходимого войску хлеба, а также устроил крупные кашеварни, в которых каждая сотня или рота получали пищевое довольствие, продукты для них поставлялись централизованно, с устроенной отдельно скотобойни и съестных складов-магазинов. Все это требовало учета и порядка, так что писарям нашлась работа.

После «переговоров» с крымчаками настало время для докладов и приема многочисленных моих подчиненных, отвечающих за разные вопросы. Татары, которые никогда не имели сильной артиллерии, да и в штурмах городов не отличались стойкостью, все равно на приступ не пойдут, а коли, и попробуют, разом получат по сусалам. Фон Гершов в Кафе ситуацию держит под контролем, хотя выслушать в подробностях чего и как он предпринимает, все равно будет не лишним.

— Государь, — нагнулся к моему уху Бурцов, — Только что галера вернулась из Азова, а на ней гонец от боярина Вельяминова.

— А ты как прознать про сие успел?

— Так птичка на хвосте принесла…

— И где гонец?

— Так умаялся дорогой, — зачастил придворный. — Поштормовал чуть и сомлел. На берег сняли, а он зеленый будто упырь! Пришлось ему чарку налить, чтобы, значит, оклемался, болезный, а он и упал.

— Споили что ли?

— Зачем, споили? — изумился спальник. — Помочь хотели!

— И теперь спит?

— Ага. Но за сумку с бумагами крепко держится.

— Значит, службу помнит, — решил я. — Тогда так. Первым делом выслушаю, что мои воеводы о делах наших скорбных расскажут. Азов с Москвой далеко. Не к спеху. Хоть, конечно, и любопытно, чего там творится. Думаю, часа через два гонец очухается, вот тогда и пускай явится пред мои светлы очи. А сейчас зови Михальского, Панина, Гершова и Фролова. Ближе к вечеру пусть местные турки приходят с жалобами и деньгами, должны были за почти две недели подсобрать.

Судя по всему, мои ближники толпились где-то рядом, так что долго их ждать не пришлось. Вошли все вместе, хари друг от друга не воротят, что уже добрый знак. Значит, не собачатся за моей спиной.

— Ну что, господин барон, — спросил я. — Ты у нас комендант крепости и градоначальник, докладывай, как дела обстоят с населением и вверенным тебе личным составом?

— Войска гарнизона находятся в полной исправности, — твердо проговаривая каждое слово начал Лелик. — Стрельцы и снятые с галер абордажные команды заняли позиции на стенах Кафы. Солдаты построены перед воротами и готовы в любой момент подкрепить угрожаемый участок, или выйти на вылазку. Пороха и пуль довольно, больные и увечные находятся в лазаретах.

— Изрядно. А что с кавалерией?

— Конница тоже готова, но о подробностях лучше доложить ротмистру Михальскому, — подпустил шпильку генерал.

Померанец с литвином не то чтобы не ладят между собой, но определенная ревность между ними присутствует с давних пор. К тому же, под началом бывшего лисовчика все это время была только хоругвь моих телохранителей. Так что тут фон Гершов прав, Корнилий всего лишь ротмистр. С другой стороны, Михальский ни много, ни мало, а целый стольник. Такой чин не все стрелецкие головы имеют. В общем, надо что-то с этим всем делать.

— Лучше, так лучше, — не стал спорить я, и повернулся к своему телохранителю. — Рассказывай, чем вы так отличились, что генерал куксится?

— Так в городе-то, конных не обучишь, — скупо усмехнулся Корнилий. — Вот и вывел, давеча, дворян прибывших с воеводой Бобрищевым-Пушкиным в поле.

— А на них налетел отряд татар! — сверкнул глазами не разрешавший подобного самоуправства фон Гершов.

— Верно, — не стал отпираться бывший лисовчик. — Только, когда они налетели, им по флангам конные черкесы ударили.

— И чем дело кончилось? — заинтересовался я.

— Да ничем, — поморщился Михальский. — Думал, если пришлют подмогу, заманить их под крепостные пушки так не прислали! Пся крев!

— Ну, хоть пощипал крымчаков?