Мекленбургский дьявол

– Ты чего людей пугаешь, ирод? – прошипела она офигевшему подьячему на чистом русском языке. – Зачем голову срубить обещаешь, когда тебе ничего такого не сказано! Коли тебя дурака поставили толмачить, так ты и переводи, как велено!

Мои телохранители, заметив ее движение, выступили вперед, но, сообразив, что лично мне ничего не угрожает, успокоились и тоже принялись с интересом наблюдать за расправой.

– Тише-тише, бабушка, – с усмешкой поспешил я унять ее. – Еще прибьешь моего слугу, чего доброго, а у меня их и так не в избытке.

– Так не бери на службу дураков, никто их и бить не станет! – отрезала та.

– Ты как с царем разговариваешь, старая карга! – прикрикнул на нее подьячий. – Или на дыбу захотела?

– Прости, государь, если по недомыслию что не так сказала, – пошла на попятную старуха, с неприязнью поглядывая на Ляпишева. – Коли повелишь казнить – твоя воля. Только хозяек моих не обижай.

– Не бойся, я с бабами не воюю, – постарался успокоить я женщину, после чего спросил: – Коли по-нашему бранишься, стало быть, русская? Али потуречилась?

– Чего уж там, обасурманилась я. В детстве угнали меня татары, так всю жизнь среди них прожила. Кормилицей была. А нынче вот…

– Бог простит. Как звать-то тебя?

– Аксою. Это по-ихнему значит вроде как Белая.

– А по-русски?

– В прежние времена Фаиной звали.

– Понятно. Вот что, бабушка Фая, будь добра, скажи мне, может твоя госпожа на супруга повлиять, а то брызжет старик слюной, ругается по-черному. Никакого сладу с ним нет. Разве что плетьми его поучить…

– Нет, государь. Я его много лет знаю, упрямый, как ишак. С таким не договоришься.

– Пусть так. И еще скажи мне, сколько еще полоняников у паши? Всех ли освободили, никого не обидели, не скрыли?

Старуха отчего-то замялась, отвела глаза, словно раздумывая, но потом решительно качнула головой:

– Нет никого.

– Ты сама волю получить не хочешь?

– На что она мне теперь? Стара я привычки менять. Останусь с ними, а там, как бог даст!

– Пусть так. Идите. Скоро вам огласят вашу участь.

Оставшись один и немного поразмышляв в тишине, я приказал отправить пленного бейлербея и всю его семью в Азов. Толку от них все равно не будет, только людей станут отвлекать от дела, а у меня теперь каждый человек на счету. В общем, так и не угомонившегося старика поволокли связанным, бабы и слуги с узлами в руках потащились следом, где их всех вместе погрузили на одну из фелюг. Помимо пленников, на собранный из захваченных парусников флот загрузили все, что только удалось найти в большом торговом городе, каким, несомненно, была Кафа. Тюки тканей и обработанных кож, славящиеся по всему Причерноморью, татарские седла отличной выделки, стоящие больших денег, различные припасы – от зерна до драгоценных пряностей, и полсотни больших бочек пороха для арсенала спешно восстанавливаемой крепости.

Впрочем, этот караван отправится только завтра под охраной или, точнее, конвоем одной из галер. Потому как доверяй, но проверяй. К слову, у всех нанявшихся ко мне на службу моряков есть семьи в Кафе или Керчи, что должно гарантировать лояльность новых подданных. Во всяком случае, им прозрачно на это намекнули. Так что очень надеюсь, никому не придет в голову считать себя самым умным.

В общем, остался я в большом доме совсем один. Ну если не считать, конечно, целого табора из телохранителей во главе с Корнилием да по паре денщиков и подьячих. Первые должны заботиться о моем комфорте, вторые пересчитать все ценности, попавшие ко мне в руки, а их реально очень много. Паша за долгие годы службы султану накопил немало, так что во все сундуки мои верные слуги еще даже не заглянули. Но ничего, все тщательнейшим образом соберем, аккуратно рассортируем и отправим в Москву.

Люди за целый день умаялись и повалились спать. Те, кто порасторопнее, притащили для себя ковры, пуховые перины и мягкие подушки, другие предпочли устроиться без излишней роскоши, подстелив под себя собственный кафтан и подложив под голову шапку. Для меня, естественно, приготовили шикарное ложе в одном из покоев, но моему величеству не спалось.

Во-первых, беспокоился за Митьку с Петькой. Как они там без меня на корабле? Ян, конечно, мореход опытный, но ведь море, даже такое тихое и мелководное, как Азовское, это не фонтан во дворике. Хотя сдуру и там утопиться можно.

Во-вторых, во дворце было ужасно душно. Несмотря на толстые стены и навесы вокруг, безжалостное солнце нагрело его так сильно, что даже ночь не принесла желаемой прохлады. Так что я, некоторое время поворочавшись, плюнул на это дело и вышел из покоев вон. Денщики без задних ног дрыхли у входа, увалившись на конфискованные перины, и я просто перешагнул через их бренные тела, постаравшись при этом ни на кого не наступить.

Часовые, в отличие от слуг, не спали, но это и неудивительно. У Михальского не забалуешь! В мирное время такой залет без вариантов закончится плетями, а в военное даже не знаю чем. Корнилий может и не разбудить. Чиркнет кинжалом по горлу и поставит смену. С него станется. Правда, дисциплина в его хоругви такая, что нарушители отсутствуют как явление.