Мексика в системе геополитических координат начала XXI века

Создание новых наднациональных структур контроля торговых отношений между государствами и появление международных институтов в рамках НАФТА привело к переопределению концепции суверенитета. Согласно мнению Х. И. Домингеса новоявленные учреждения оказались способны существенно улучшить обмен информации, облегчить контроль и миниминизировать риски и степень неопределенности. При этом вероятность того, что все участвующие субъекты смогут достигнуть соглашений и будут придерживаться их, увеличивалась[37]. Особые надежды на концепцию институционализма возлагались в отношении решения проблемы миграции, заведенной в тупик еще с середины XX в. Однако утверждения теории на практике нашли свое применение лишь в экономической, коммерческой и экологической сферах, вновь оставив нерешенным миграционный вопрос. Развитие концепции либерального институционализма, выразившее в появлении множества международных учреждений, в итоге поставило Мексику перед необходимостью пересмотра своих конституционных принципов, а также изменению традиций внешней политики, к чему та оказалась абсолютно не готова.

Таким образом, в исследованиях мексиканских политологов прослеживается специфическое отношение к ценностям, таким как автономия, независимость и права человека, порожденное как сложными историческими моментами, так и особенностями развития внешней политики. В их работах приводятся понятия, теории и концепции, отличные от ценностных императивов, ставших традиционными для Соединенных Штатов и Европы. Вопросы укрепления и поддержания автономии, достижения экономического и социального развития, являясь фундаментальными и приоритетным для развивающихся государств, у ведущих стран мира, как правило, не поднимаются вовсе. Это объясняет, почему в отличие от американских коллег мексиканские политологи в своих научных трудах уделяют столько внимания экономическим проблемам, вместо того чтобы отдавать предпочтение стратегическому планированию и эмпирическим исследованиям.

1.2. Приоритеты мексиканской внешней политики

Как отмечалось выше, новые подходы к внешней политике, а также важнейшие концепции и постулаты, разработанные мексиканскими учеными, неизменно вращались вокруг ряда стержневых ценностей, раскрывающих ее основные принципы и выявляющих ее особенности. В широком смысле принципы можно определить как нормы и фундаментальные идеи, которые управляют мышлением или поведением. То есть они являются нормативными представлениями о том, что является надлежащим или приемлемым поведением в определенной ситуации, учитывая конкретную национальную идентичность. Принципы внешней политики можно определить как язык, посредством которого страны сообщают другим международным субъектам, что именно они считают допустимым либо же неприемлемым.

В современном международном сообществе существуют определенные правила сосуществования между государствами, согласованные и четким образом закрепленные в ряде нормативных актах. Явным примером подобного выступает Устав Организации Объединенных Наций, принципы которого разделяются всеми государствами-членами. Однако выделяется ряд стран, которые, подобно Мексике, предпочли пойти дальше и включили в свои конституции внешнеполитические принципы, которых они придерживаются и защищают. Это является способом подчеркнуть важность, которой наделяются определенные стандарты поведения страны во внешней политике.

В мексиканских политологических исследованиях особое значение придается тезису о том, что государства должны автономно устанавливать основные принципы, определяющие их внешнюю политику, принимая во внимание ряд элементов внутреннего и международного характера. И, как правило, страны берут за основы те принципы международного поведения, которые созвучны с их политической, экономической и социальной эволюцией, а также с моделями развития общества и политической культурой – всем тем, что принято называть национальной идентичностью. Ярким примером вышесказанного выступает принцип самоопределения народов, ставший центральной ценностью в дипломатии стран, имеющих за плечами опыт колониальной зависимости. Кроме этого, он присутствует и в идеалистической вильсоновской концепции, ставшей неизменной частью либеральной политической культуры Соединенных Штатов.