Мексиканские негодяи

- Но мы и так не кормили его последние четыре месяца.

- Он сам виноват. Ведь сначала мы не кормили его, чтобы он стал злее, а потом он стал таким злым, что к нему было страшно подойти, чтобы покормить.

- Правда, мы и не пытались.

- Знаешь что, Мария, давай пойдем к этому негодяю Хорхе, который продал нам собаку и потребуем вернуть назад деньги.

- Но ведь он не взял с нас денег, а просто подарил нам щенка.

- Тогда потребуем с него компенсацию за то, что он подарил нам собаку, которая через четыре месяца сдохла.

- Да, и кто теперь будет охранять наш дом? Вот пусть сам приходит и охраняет.

- И пусть захватит с собой бутылку текилы, я выпью за нашего бедного песика. Кстати, как его звали?

- Эктор.

- Эктор? Какое неподходящее имя для мертвой собаки. Давай назовем его по другому, например, Эрнандо. Да, пьем за Эрнандо. И принеси мне из погреба банку малосольных кактусов.

45.

- Мария!

- Да, Антонио.

- Я уезжаю в командировку на неделю.

- Господи, неужели мы так долго не увидимся!

- Нет. Я неожиданно вернусь завтра в 12 ночи.

- Зачем?

- Чтобы застать тебя с любовником. Меня так научил наш сосед, этот негодяй Дуарте. Он говорит, что у него так всегда бывает.

- Но у меня нет любовника, Антонио.

- Так не бывает, Мария. Негодяй Дуарте сказал мне, что у всех женщин есть любовники, только мужья об этом не догадываются.

- Ну, сам посуди, кто же может быть моим любовником?

- Например, этот негодяй Хулио.

- Нет, только не Хулио. Он такой грубый, сразу тащит в постель.

- Хорошо, тогда этот негодяй Фернандес.

- Нет, Фернандес вечно напивается и засыпает в самый важный момент.

- Ну, тогда этот негодяй Хуго Санчес.

- О нем вообще не стоит говорить. Он все время боится, как бы нас не застукала его жена, поэтому делает все второпях.

- Ну, Мария, на тебя не угодишь!

- И потом, Антонио, я тебя слишком люблю и уважаю для этого. Ведь ты мой муж и отец как минимум одного из трех наших детей.

- Какая ты у меня порядочная, Мария! Не то что жена этого негодяя Дуарте, которая кусается и хихикает, как дура. Ну, хорошо, когда я завтра неожиданно вернусь, приготовь мне мой любимый холодец из кактусов.

46.

- Мария!

- Да, Антонио.

- Я придумал, как бежать из тюрьмы.

- Зачем тебе бежать из тюрьмы, Антонио, ты же дома?

- Ну, вдруг меня посадят по ложному обвинению.

- Да, это возможно. И как ты собираешься бежать, Антонио?

- О, это гениально! Я вылезу в окно и убегу. Я уже пробовал делать так у нас дома и все прошло как по маслу. Меня никто не остановил.

- А если на окнах будут решетки?

- Не говори глупости, Мария! У нас же на окнах нет решеток, так откуда они возьмутся там?

- Да, пожалуй. Какой ты умный, Антонио.

- А знаешь, какая у меня в детстве была самая заветная мечта? Я хотел стать первым человеком, полетевшим в космос.

- И что?

- Мне это удалось. Знакомься, Мария, я – Юрий Гагарин.

- Антонио, да ты сошел с ума!

- Исключено, Мария. Сумасшедших не берут в космос. Передай мне вторую бутылку текилы.

- Тебе может стать плохо от текилы, Антонио.

- И это исключено, Мария. Мне никогда не бывает плохо от текилы, ведь в ней так много витаминов и минералов… Ой, мне, кажется, плохо. Наверное, это от текилы.

- Тебе же не бывает плохо от текилы, Антонио!

- Да? Значит, сегодня произошло то, чего не может быть. За это нужно выпить. А куда ушел Гагарин, я хотел выпить с ним на брудершафт?

47.

- Ах, ты мой маленький кактусичек, какой ты у меня славненький!

- Что с тобой, Мария, почему ты так противно сюсюкаешь?

- Я не сюсюкаю, просто посмотри, как он вырос, наш маленький колючик.

- Мария, немедленно перестань сюсюкать, меня тошнит.

- Но я не сюсюкаю.

- Ты сюсюкаешь.

- Не сюсюкаю.

- Сюсюкаешь.

- Мы можем выйти на улицу и спросить у людей. И каждый скажет тебе, что ты сюсюкаешь.

- Не злись, мой Антонюсик, у тебя же больное сердечко.

- Если ты еще раз сюсюкнешь, я не знаю, что я сделаю.

- Может быть, принести тебе валерьяночки, мой сладенький?

- Я убью тебя, проклятая сюсюкалка!

- (Плачет) А-а, мой родной муженька хочет меня убить.

- Ладно, бог с тобой, Мария, сюсюкай, только не плачь, это еще противнее.

- Ура-ура-ура, мой Антонючик больше не капризничкается. Кактусик, ну, правда, ведь я не сюсюкала?

- Нет, это невозможно! (Стреляется).

- Господи, какое горечко, мой Антонюсечка прострелил себе головочку…

- Не сюсю…

- Что он сказал, что он сказал, я не поняла? Наверняка он перед смертью хотел признаться мне в любви. Бедный Антосик, он так меня любил!

48.

- Антонио. Антонио.

- Что, Мария?

- Ты помнишь, что у нас скоро круглая дата?

- Какая, Мария?

- Серебряная свадьба. Мы 25 лет вместе.

- Не говори глупости, Мария. Мы не могли быть вместе 25 лет. Ведь я каждый день ходил на работу, первые три года часто ездил в командировки, а ты несколько раз на месяц уезжала к своим родственникам в Гвадалахару. Вместе мы с тобой последние три часа, когда я вернулся с футбола. А это отмечать глупо.

- Вообще-то, я имела в виду другое.

- Ну, вот, значит об этом другом и надо было говорить.

- О чем?

- Не знаю, Мария, тебе виднее. Ведь ты сама начала этот разговор.