Мексиканский завтрак для русских моряков

— Значит, так, — улыбка сошла с лица хозяина помещения, — ты обстреливаешь Ашдод, как и договаривались! — направив палец в сторону Омара, произнес он. — А мои люди проконтролируют тебя. Если сделаешь все, как надо, то заберешь свои деньги. Обманешь — уже никто тебе не поможет на всем белом свете!

Абуиси, до этого повесивший нос, посветлел лицом и согласно закивал головой.

— Ну а ты мне больше не нужен! — обратился Карван к Оффенбаху. — Погостишь у меня еще пару деньков и можешь быть свободен. Думаю, все равно бежать тебе уже некуда.

Произнеся это, он поднялся с кресла.

— Уведите обоих!

Пройдясь по кабинету, Карван задумался. Говоря немцу о том, что его выслеживают американские и русские спецслужбы, он несколько преувеличил, дабы прижать Оффенбаха. Улыбнувшись, он вспомнил замешательство на лице немца и реакцию, последовавшую за его словами.

«Интересный типчик. Но не с тем взялся играть! Его можно было бы неплохо использовать в своих интересах, снабжая оружием нуждающиеся в этом места. Нужно будет поразмыслить над этим», — стоя и разминая затекшие ноги, думал Карван.

* * *

В большом кабинете у окна стоял человек средних лет с седой головой. На улице ярко сияло солнце, освещая панораму центра Москвы.

В кабинет постучали, и, бесшумно отворив дверь, вошел субтильный мужчина с небольшими усиками.

— Надеюсь, что-то срочное? — поинтересовался хозяин кабинета, оторвав взгляд от окна и поворачиваясь.

— Мы только что получили сведения об интересующем нас субъекте, — отрапортовал вошедший.

— Прекрасно! — протянул седой, садясь в черное кожаное кресло. — Присаживайтесь, в ногах правды нет.

Затем он поставил локти на стол и, скрестив пальцы обеих рук в замок, поинтересовался:

— Ну, и чем порадуете?

— Как я уже говорил, он выехал из страны, — сообщил вошедший, — но самое главное — в данный момент он находится на палестинской территории, только вот где именно, пока выяснить не удалось.

— Интересно… Неужели бывает настолько странное стечение обстоятельств? — поерзав в кресле, задумчиво сказал седой.

— Но и это еще не все, — наклонившись, вошедший положить на стол папку, предлагая ознакомиться с ее содержимым.

— Хорошо, посмотрим, — кивнул хозяин кабинета.

Водрузив на нос очки и открыв папку, он стал просматривал собранную информацию.

— Что же, неплохо, — приговаривал он, перелистывая страницы, — теперь господину Оффенбаху деваться некуда. Как говорится, на каждый замок находится ключик, не так ли?

— Это точно, — кивнул гость. — Могу быть свободен?

— Идите, — разглядывая документы, сказал седой.

Внезапно он поднял голову.

— Да, и еще: у вас остался один день!

Глава 37

Локис и Суламифь, находясь на крыше полуразрушенного здания, лежали бок о бок, глядя вниз. Они оказались здесь совсем не случайно. Узнав от Хамида о времени и месте планируемого обстрела Израиля, они забрались на крышу здания, чтобы понаблюдать, как будет происходить подготовка.

Они прибыли на место рано утром, когда солнце еще не взошло над городом. Поднявшись на крышу и заняв наилучшую позицию для наблюдения, оба принялись ждать. Время тянулось, а ничего достойного внимания не происходило.

— Эх, яблочко бы сейчас укусить, — со вздохом произнес Локис, разминая затекшие мышцы по прошествии часа ожидания.

— Любитель яблок?

— Это точно — могу килограммами трескать! И читать люблю… вернее, раньше любил, — сообщил сержант, — сейчас времени нет. Вот, помню, в детстве большущую тарелку яблок намоешь, книжку возьмешь, на диван заляжешь, и все — нет меня! Библиотекаршей у нас была пожилая женщина, наверное, из аристократической семьи, так она, завидев меня, сразу говорила: «Что вам угодно, Вольдемар, на этот раз?»

— И какие книги любимые? — поинтересовалась Суламифь, включаясь в разговор, чтобы скрасить ожидание.

— В школьные годы про разбойников и корсаров любил читать. Приключения там всякие, жуть как интересно было! — вспоминая, ответил он. — А у тебя?

— «Мастер и Маргарита» Булгакова! «Сердца трех» Джека Лондона, — сказала Гоц.

— Нет, их я не читал, забросил я все это дело! — признался Локис. — Не до того стало. Отец у меня умер, а без отца туго было. Мать на работе целыми днями, так я с компанией неважной связался. Тогда, как понимаю, мог бы и в тюрьму загреметь. А сейчас вспоминаю, сколько прочел, так прямо на душе теплее становится.

Суламифь, глядя на Локиса, улыбнулась уголками губ.

— Да вы, оказывается, романтик, Вольдемар! — называя его на немецкий манер, как будто чуть дразня, шутила она.

— Не без этого, — ухмыльнулся Локис. — В спецназе тебя научат быть кем угодно!

Снизу донесся шум приближающихся автомобилей, тем самым прервав разговор. Подъехав, три грузовика остановились, а из кузовов стали выпрыгивать хамасовцы. Следом подъехала еще одна машина, «фургонного вида», припарковалась рядом с другими автомобилями. Боевики бойко растентовывали кузов. Локис, подавшись чуть вперед, разглядел стоящую на борту автомобиля зачехленную установку «Град».

— Ну что, начинается самое интересное, — сказал сержант, наблюдая за суетившимися хамасовцами, и, вынув из рюкзака бинокль, продолжил наблюдение.