Меланья и колдун (СИ)

— Вообще не интересно, но голос у неё как ручей, завораживает, не оторваться. Я слова вскользь слушаю, поддакиваю, иногда промахиваюсь, но не суть. Нравится она мне очень, понимаешь? Тянет, как магнитом.

— Интересно, — задумалась Мелана. — На ворожбу не похоже, я бы почувствовала. А откуда она?

— То ли с Тамбовщины, то ли со Смоленщины, никак не запомню. Деревенская она. Воспитывалась одна в семье, будущую профессию с детства выбрала, вот и приехала в Москву учиться, — Лёха отхлёбывал крепкий чай и жевал Докторскую с хлебом.

— А почему она не общежитии? Обычно очники там селятся, неужели деньги есть квартиру снимать?

— Дядя ей помогает, брат её матери. Я тоже этим вопросом озадачился, да и все бабки сразу её в «прости господи» записали. А нет! Он раз в месяц к ней в гости из деревни приезжает, сам встречается с владельцем квартиры, передает гостинцы из деревни, деньги на жизнь и уезжает. Как раз на этой неделе должен появиться.

— Любопытно, — проговорила Меланья. — Причём теперь даже любопытнее, чем до этого было.

— Вот видишь, поэтому я и не хочу вас знакомить, ты ж ей душу наизнанку вывернешь, пока не узнаешь того, что хочешь, — парень многозначительно поднял палец вверх.

— Согласна, но ты всё равно нас познакомишь. Теперь я с тебя не слезу, — весело засмеялась она.

Лёха, понимая, что попал в западню, протяжно застонал.

* * *

За разговорами подошёл вечер, поехали к Тамаре Петровне, погуляли с Вадимом, поужинали по-домашнему. Тёща оттаивала потихоньку, на Лёшку уже спокойно смотрела, Милу всячески старалась уважить. Пора было ехать к Лещу.

По адресу приехали с небольшим опозданием из-за пробок на дороге. Дверь им открыла седая женщина с тёмными кругами под глазами. Взгляд её был полностью обессиленным, и выглядела она, как тень.

— Здравствуйте, — впустила она гостей в квартиру. — Алёшка в комнате, пойдёмте.

Милка с порога почувствовала иссушающую черноту, разуваясь в прихожей, она читала молитву и слышала, как шипят стены. Хорошо он тут наследил, в том, что это Чёрный демон, она не сомневалась, давно выучила его повадки и приёмы.

На кровати, укрытый одеялом лежал Лещ. Он и раньше был худым, но сейчас его лицо было совсем не узнать. Ввалившиеся глаза, острый нос, впалые щёки. Рот его был приоткрыт, и парень, не переставая, что-то шептал. От парня осталась только оболочка, тело доживало, души уже не было. Всё что мог демон из него выжал, остатки бросил. Надежды никакой нет, Лещ не жилец на этом свете.

— Что он говорит? — спросила Мила у его матери.

— Не знаю, сколько не пыталась понять, никак не могу. Он то шепчет, долго шепчет, потом начинает ругаться, орать, беснуется. Двигаться не может, полностью парализован, врачи разводят руками, — рассказывала женщина.

— А в чём причина была? Почему он заболел? — вмешался в разговор Лёха.

— Сказали, что кровоизлияние в мозг, сосуд лопнул. Хотели трепанацию делать, убирать, но по его медицинским показаниям нельзя. Теперь вот так, — мама больного заплакала.

— В церковь ходите? — прямо спросила Меланья.

— Не крещёный он, да и я тоже. У нас вся семья такая, — вздохнула она.

— Вера — это личный выбор, каждый сам за себя в ответе. Но я бы вам посоветовала батюшку пригласить, хотя бы для сына. Иконы и свечи ещё никому вреда не причинили, послушайте совет, не отворачивайтесь.

Женщина опустила голову и на автомате кивнула. Советов за последний месяц она выслушала столько, сколько за всю жизнь не получала. Сил не было, хотелось бросить всё и исчезнуть.

Милка подмигнула Лёхе, чтобы отвлёк. Тот сильно закашлялся и, попросив воды, вместе с матерью Леща отошёл на кухню. Воспользовавшись отсутствием посторонних, Мила закрыла глаза и погрузилась в лёгкий транс. Чернота по стенам, полу и потолку очень фонила, но обнаружить посторонний предмет, всё же удалось. На верхней полке лежал неприметный камень. Он. Мила успела убрать его в карман. Теперь можно было прощаться.

— Ну что ж, Алексей, — проговорил Лёха, стоя рядом с кроватью больного. — Здоровья тебе.

Он обернулся к седой женщине и искренне обнял её:

— И вам сил, — пожелал и протянул матери Леща сложенные купюры. — Возьмите, не отказывайтесь. Пусть это будет подарок от нашей банды на выздоровление. Купите то, что нужно.

Попрощавшись, они ушли. Дома Милка заставила Лёху мыться с солью, сама сделала то же самое. После очищающей процедуры села рассматривать найденный камень. Странно, чувствует же, что вещь непростая, ведьмина, а разгадать не может. Молчит камень, ничего не говорит. Ну да ладно, утро вечера мудренее. Возможно, на месте активизируется.

— Лёш, а когда мы сможем в ведьмин дом съездить?

— Только не завтра, у меня дела накопились. Мил, а может, я Малого попрошу, он тебя отвезёт?

— Можно, я не против, главное, чтобы куда надо привёз, и куда не надо не лез, — засмеялась она, вспоминая, как Егор вломился в баню, во время обряда.

— Я его ещё раз проинструктирую, подробно, — подмигнул Лёшка.

— Хорошо, тогда звони своему другу.

В гости к ведьме