Меланхолия Синдзи Икари. Часть 2

Обнажённые подростки лежали на футоне и самозабвенно целовались, при этом Син не забывал непрерывно ласкать Рей, то и дело вызывая у той тихие стоны. Как он умеет работать руками, Мисато прекрасно знала на личном опыте и невольно ощутила накатывающее возбуждение. Синдзи же, тем временем, отпустил ротик девочки и медленно спустился ниже, по пути нежно покрывая шею, тяжело дышащей Аянами, поцелуями.

Это становилось опасным. Губы парня достигли груди, а правая рука незаметно переместилось с внешней, на внутреннюю сторону бедра девочки. Кацураги закусила губу, с усилием отводя взгляд и буквально заставляя себя сделать шаг назад.

Сердце бешено стучало, а щёки горели. Некстати вспомнилось предложение Сина потереть спинку, с чётким чувством что надо было соглашаться и непонятной тоской, густо замешанными на смятении. Подходить к щели вновь было страшно и одновременно очень хотелось. Прямо как вернулась в студенческие годы с подглядыванием за соседями по общежитию...

В пограничных чувствах, девушка тихо прошла на кухню. Ощущения от случившегося были совершенно странными. В мыслях крутились воспоминания о первой встрече с Синдзи, о том как у них всё нарождалось и получилось, о том как она сама инструктировала Рей на случай вроде сегодняшнего, считая что делает совершенно правильно... Да она и сейчас так считала, но... В душе царил полный кавардак.

Можно ли считать это изменой, после всего случившегося-то?

Применим ли вообще термин «измена» к этому похотливому кобелю?

Должна ли она ревновать? И хочет ли она ревновать в принципе?

Вопросы множились, а ответы... не спешили чётко ощущаться. Порция чего-то съедобного, стоящая на её месте за столом, исчезла минуя сознание, ни что это было, ни какой у него вкус, Мисато так и не поняла. Да и заметила что вообще ела только, когда эмоции улеглись и она смогла обратить внимание на окружающий мир. Часы показывали второй час ночи, тарелка и кружка были пусты, в квартире стояла полная тишина, а в своих чувствах майор так и не разобралась.

Одно Кацураги установила точно — бить Синдзи ей не хотелось. Вообще такой мысли не возникло. Хотя, если подумать, следовало бы, конечно, вот только закончится это, скорее всего, в постели и совсем без нужного эффекта. Впрочем... вариант неплохой. Тем более, у них уже больше двух недель ничего не было...

Глаза слипались, в голове уже начинала крутиться совсем уж абстрактная чушь, явно намекая на желание мозга отключиться. Не очень осознавая что и как делает, девушка встала и прошла в свою комнату, где и упала на подушку, вяло размышляя что ещё совсем недавно покрывалась холодным потом от одной мысли, что между Рей и Синдзи может произойти подобное, а вот теперь её больше волнует вид граней сложившегося треугольника...

- Всё-таки гад ты, Синдзи, - едва слышно прошептали вяло двигающиеся губы, - всю жизнь мне взбаламутил...

Синдзи Икари. 24 мая, борт вертолёта, 17.42. Тихий океан, где-то около Японии...

Мисато устало просматривала какие-то отчёты, коих накопилось великое множество за время её вынужденного больничного. Сами бумаги, разумеется, с собой было брать нельзя — грифы секретности там разве что на закладках не стояли и то не уверен, но девушка нашла выход и теперь портила себе глаза примерно о такой же электронный планшет, что и у меня. Картина оставалась неизменной уже часов пять, правда чем дальше, тем чаще Кацураги с усилием жмурилась и ёрзала на месте, пытаясь принять более удобную позу.

Выписали её буквально за день до поездки в столицу, после Токио-2 дали ещё сутки на отдых и поутру уже отправили принимать стратегически важный груз. Меня тоже запрягли, прямым текстом заявив, что на месте будет нужен опытный пилот в качестве подстраховки, даже на контактный комбинезон расщедрились, хотя Акаги до последнего отбивалась, аргументируя это тем, что с Евой-02 везут целый контейнер контактников Второго Дитя. Мне даже попытались втолковать, что там нет никакой принципиальной разницы, так как он подстраивается по фигуре, пришлось идти на железные аргументы и прямо в кабинете доктора облачаться в костюм Рей.

Результат:

Побег из кабинета, красной как рак Майи и неохотное признание Рицуко собственной неправоты, выражавшееся невнятно пробульканой в стаканчик с кофе фразой: «Да делай что хочешь» и отведённым в сторону недовольным взглядом. Всё это под молчаливый фейспалм, обречённо отвернувшейся, ещё в самом начале «приведения аргумента», Кацураги.

Так что сейчас со мной ехал маленький чемоданчик с родным контактным комбинезоном.

- Мэм, - в салон заглянул один из пилотов, - мы почти на месте.

- А? - майор оторвала взгляд от экрана и проморгалась. - Сколько до посадки?

- Двадцать минут, мэм, добро уже получено.

- Хорошо, идите, - пилот кивнул и скрылся, а Мисато устало протёрла глаза. - Синдзи, ты как?