Меликства Хамсы

До Раффи древняя история и историческая география Арцах-Карабаха никем специально не изучались, и можно было ожидать, что в «Меликствах Хамсы» автор мог допустить те или иные неточности, относящиеся к этим областям. К счастью, их почти нет, ибо Раффи неизменно придерживался сведений, содержащихся в бессмертных творениях древнеармянской письменности. Так, например, он неоднократно упоминает, что Арцах-Карабах – это часть раннесредневекового Агванка, церковь – это церковь Агванка, княжества – это наследники царского дома Агванка. Он не испытывал необходимости в историко-критических экскурсах, так как исходил из следующей несомненной для него исторической ситуации: Арцах (позже называемый также Малый Сюник, Хачен, Карабах) впервые упоминается в клинописных надписях Ванского царства, причем как область, входящая в состав этого царства, а впоследствии – Великой Армении. Таково было положение до начала V в. н. э., когда Персия образовала в подвластной ей части Армении и Кавказской Албании (между Курой и Кавказским хребтом) кусакалства или марзпанства, и в одно из них – марзпанство «Агванк» – вошли как области за Курой, или собственно Агванк, так и области, составлявшие часть Армении, населенные армянами и занимавшие территорию между Курой и Араксом. По имени наибольшей вошедшей в него части марзпанство это получило персидское название «Агванк» (позже и арабское «Арран»). К концу V века армянская часть внутри марзпанства приобрела политическую самостоятельность, создала государственное образование, основатель которого Вачаган Благочестивый назвал его царством и даже создал для него свод законов, называемый в древних источниках «Канонической конституцией» (см. Мовсес Каганкатваци, «История страны Агванк», кн. 1, гл. 26).

Мовсес Хоренаци был убежден, что владетели Арцаха, их предки и преемники ведут свое начало от одного из потомков праотца армян Айка – сына Сисака Аррана (Мовсес Хоренаци, «История Армении», кн. II, гл. 81), то есть нахарарско-царский дом страны Арцах восходит к праотцу армян Айку. Это мнение и господствовало в нашей средневековой книжности. Киракос Гандзакеци, например, считал, что владетели армянского края Арцах-Утика «произошли от сородича Айка Аррана» (Киракос Гандзакеци, «История Армении», гл. X).

В IX в. этот нахарарский дом представляли владетели Арцаха Сахл Смбатян, Есаи Абу Мусэ и их непосредственный преемник Амам Благочестивый, который в дни царствования Багратидов восстановил царство Арцаха и принял их сюзеренство.

В последующие века деятельность армянского нахарарско-княжеского дома не прерывалась ни на один день. Даже в десятилетия татаро-монгольского ига, когда сюзеренный князь Арцаха и прилегающих к нему армянских областей Хасан-Джалал благодаря умелой дипломатии сумел уберечь от разорения не только свой край, но и другие армянские области, в частности, Киликийскую Армению.

Потомки Хасан-Джалала, оставаясь полновластными хозяевами своих владений, приобрели также наследственное право и на духовную власть в Арцах-Утике: из рода Хасан-Джалала назначались престолонаследники католикосата Гандзасара. Деятельности крупнейших представителей этого рода посвящены многие страницы «Меликств Хамсы», свидетельствующие о том, с какой патриотической страстностью и энергичностью духовные отцы из рода Хасан-Джалала выполняли свои католикосские обязанности под покровительством святого престола Эчмиадзина.

В XV веке княжество Арцаха распалось на небольшие самостоятельные провинции, правители которых назывались «меликами», что на арабском означает «князь», «владетель», даже «царь».

Арабизмы вообще широко использовались в средневековой Армении, они проникли и в быт народа, и в политико-административные отношения. Трехвековое арабское владычество, а также последующее длительное присутствие мусульманских правителей оставили свой устойчивый след в именах и топонимике, в быту и общественной жизни. Это влияние, однако, лишь внешнее, так как, по существу, эти мусульманские имена принадлежали людям, являвшимся исконными армянами и по происхождению и по духу. Вспомним Хасан-Джалала, который, помимо этого двойного имени, имел также третье – Дола (Давла), обозначавшее на арабском «государство», «государственный». Это тройное, звучащее по-арабски имя принадлежало армянину, о котором в свое время историк писал: «…Муж благочестивый, богобоязненный и скромный, армянин по национальности» (Киракос Гандзакеци, гл. 55), и далее описывал его страдания и мученическую смерть, принятую во имя армянского народа и его культуры.

Один из потомков Хасан-Джалала, живший в позднее средневековье, – католикос Гандзасара, или Агванка, Есаи Хасан-Джалалян, в письме, обращенном к русскому двору, так представляет себя и свою страну:

«Патриарх страны Арменския, нарицаемыя Агван, имеющий власть над християны народа армянского, преемник патриарха Григория, внука святого Григория Великия Армении» («Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века», сборник документов, т. II, ч. 1, Ереван, 1964, с. 374).

***