Мельин и другие места

Великий Дух! Какой же дурочкой она была, когда думала, что сможет сама освободить Аму от приворота. Нинка ощутила себя маленькой и слабой. Ее сила, ее безопасность — клан. Нужно скорее идти в становище. Там охотники они защитят. И Фатима, их Ворожея. Уж она то наверняка знает, как делают отворот. Они спасут и Аму и Нинку. Все будет хорошо. Дрожь понемногу отпустила девочку. Она погладила морду папридашки рукой еще слабой от пережитого ужаса.

Все будет хорошо! — мысленно сказала она ей и потеряла сознание.

В себя девочка пришла довольно быстро. Ама хлопотала над ней как курица над потерянным и вновь обретенным любимым цыпленком. Но испытанный ею страх не исчез. Он поселился в глубине души как болезнь, ржавчиной разъедая ее. Теперь это была уже не та взрывная, рыжая девченка, вспыхивавшая от любой мелочи. Она начала бояться.

Изменились и их отношения с папридоем. Если раньше Нинка как бы покровительствовала своей мохнатой подружке, то теперь все было наоборот. Животные лучше людей чувствуют неуверенность, порождаемую боязнью. Ама тоже не была исключением. Тем более, что привязанность к девочке делала ее особенно восприимчивой к сменам ее настроения.

Перемену в Нинке папридойка ощущала всей своей шкурой: как зловредные предупреждающие мурашки, делающие волосы колкими и ломкими. И Ама пыталась развеселить Нинку, встряхнуть ее, вырвать из зажатости оцепенения. Но все было бесполезно. Единственным стремлением девочки было вернуться к своему клану. Только там, как ей казалось, подружек ждет надежная защита.

Нежелание папридойки идти к людям было очевидно. Каждый шаг в направлении становища давался ей с трудом. Но она пересиливала себя и шла, потому что так хотела Нинка.

— «Ты не бойся, — в который раз уговаривала Аму девочка. — Никто тебя не обидит. Я все объясню нашим, и тебя не тронут.

Папридойка не верила.

Наконец подружки вступили на охотничью территорию клана. До становища было уже рукой подать. Нинка заметно приободрилась. Еще бы! Тут каждое деревце знакомо, каждый кустик друг. Здесь ей случалось в детстве и в прятки играть, а потом и от строгой Гилви хоронится. Теперь она обрадуется даже ей, даже Варейке-соплюшке!

Шевельнулись ветки и дорогу им заступили охотники.

— «Дим, Гур, Вася!» — возликовала Нинка. — «Мальчики наконец-то я дошла!»

— «Тише, Рыжуха» — оборвали парни ее причитания напряженным шепотом. — «Спугнешь зверя, дурица несмышленая!»

— «Какого зверя? Нинка недоуменно огляделась по сторонам. За время их путешествия девочка совсем отвыкла видеть в Аме жывотное. И сейчас ей даже и на ум не пришло, что охотники имеют в виду именно ее мохнатую подружку.

— «Красного зверя и красную девицу надо брать вовремя, то есть сразу же!» — вдруг вспомнилось Нинке любимое присловье охотников. — это, стало быть, она, Нинка, а красный зверь? Ама?!

Перед ее внутренним взором снова всплыло видение: бегущие охотники с копьями, разинутые в крике рты. Тогда оно и помыслить не могла, что бегут они убивать ее подружку, Аму, которая столько раз вытаскивала Нинку из беды и которая любит ее. Нинке казалось, что она вновь склоняется над котлом и вся эта охотничья сцена происходит не на самом деле, а только отражается в кипящей воде. Потому что те люди, к которым они шли за защитой, теперь убивали Аму. Та даже не сопротивлялась — просто стояла как вкопанная и изо всех сил пыталась спрятать огромную голову в плечи.

— «Нет, не надо! Не смейте» — не своим, диким голосом завопила девчонка. — «Не трогайте ее!» — Она кричала и бежала, пока сильные мужские руки не поймали ее. Как пушинка Нинка отлетела на скользкую черную землю, расползшуюся грязью после недавнего дождика. Тут же вскочила на четвереньки, собираясь броситься опять. Рыжая коса, испачканная и изодранная, болталась как красный хвост.

Такого просто не должно быть. Эти оскаленные морды не могли быть лицами ее соплеменников. Нинка помнила их умиротворенными и добрыми, когда по вечерам весь клан собирался у костра: горел огонь, слушали сказки старших и пели песни. Люди клана — та надежда, помощь от черного ужаса, в которых она так отчаянно нуждалась!

Копья разили без промаха. Еще бы ведь зверь не сопротивлялся. Редкая удача! Охотники даже не сочли нужным прибегать к магическим уловкам, чтобы осилить папридоя. Зачем? Ведь он и так уже стал добычей, уже пойманный, закланный и загнанный гигант, который не делал даже слабой попытки убежать.

Били все. Даже Мих, с которым Нинка дружила с детских лет, и о котором думала, когда плела приворот, под который по несчастной случайности попала Ама.

И что могла она, девчонка, сделать против чуть ли не десятка опытных охотников, сильных мужчин, членов ее клана? Ама умрет, ее мясо будет съедено, а шкуру поделят между собой местные модницы.