Мельин и другие места

— Верой, и только Верой ты обратишь моих врагов в бегство, — был ответ. — Магия вернется, если ты будешь верить. Магия — это не только формулы заклятий и комбинации трав. Магия — это ты. А теперь — иди, тебя ждет долгая дорога. Прощай!

Всеотец уходил медленно и торжественно в распахнувшиеся небеса, в льющееся оттуда золотое сияние, сквозь проход в бесчисленных сферах, куда-то за грань мира, к дальнему пределу, к самой Границе… Это было красиво, но Песле было все равно. Она чувствовала себя опустошенной и разбитой. Что-то пошло не так. Не этого она ждала от встречи с Великим Духом. А чего? Она и сама не знала. За высокопарными словами Всеотца она ощутила лишь пустоты, безжизненную машинерию, и лишь последние фразы показались наделенными глубоким смыслом, словно их произнес кто-то другой.

Весь Звездный Дом и всё происходящее на нем виделось Песле чем-то неправильным. Ни этому учили их в клане, ни этого она ожидала, всходя по ступеням на Летучий Корабль. Ни этого она ожидала, борясь с ведунскими тварями, убаюкивая на коленях малышей, пропалывая грядки толстяков, устраивая засаду на кособрюха, заглядываясь на черноволосого Гивора. Ни этого. Совсем не этого.

— Слова Всеотца транслировались на весь Звездный Дом, — видимо Мелан Грин была создана, чтобы подкрадываться в самый неподходящий момент.

— Да? — голос Песлы был слабее писка мыши.

— О, это было хорошо. Идем, я помогу тебе собраться, — Грин вела себя, как маленькая девочка, что в ее почтенном возрасте выглядело, по крайней мере, смешно.

Феликс медленно возвращал рычаги на пульте в исходное положение. Компьютер следил, чтобы не было перегрузок, и изредка попискивал, подавая сигналы.

— Думаешь, получилось? — спросил Алекс.

— Уверен, всё прошло прекрасно, — ответил Феликс, выразительно поглядывая на копошащегося спиной к ним Мортимера.

Тот что-то пробурчал себе под нос, махнул рукой и, повесив голову, вышел из рубки управления.

— Так что там на самом деле? — Алекс едва дождался, пока створки двери сошлись вместе.

— Не думаю, что все предпринятое нами представление произвело на нее впечатление.

— Что? А как же Г-излучение? Даже мы с тобой, прошедшие специальную подготовку, не выдержали и десятой части того, что приняла на себя эта девчонка, бес последствий, — Алекс едва не задохнулся от возмущения. — Как она могла выстоять?

— Не знаю, — Феликс задумчиво потер бровь. — У меня сложилось впечатление, что она его просто… отклонила, может даже неосознанно.

— Сообщить Алонсо? — спросил Тойвни, поднимая трубку видеофона.

— Не стоит. Это только предположения, а цифры от Геллы поступят, когда девчонка будет в сотнях парсеках отсюда. И вполне возможно, что эти цифры ничего не покажут, — Феликс выразительно посмотрел на Алекса. — Так что, лучше помолчим. Да и жалко мне ее, Мортимер от нее ничего не оставит.

Летучий Корабль нес Песлу сквозь черное пространство, усеянное крошечными огоньками звезд. Девушка едва успела попрощаться с занудой Мелан, как двое мужчин в стальных костюмах с непонятными обрубками в руках дольно грубо приказали следовать за ними.

Полет длился чудовищно долго. Песла еще раз попыталась хоть что-то сотворить, моля Всеотца, но снова потерпела неудачу. Ничего не оставалось, как томится от скуки. Еду Песла добывала нажатием кнопки. День и ночь определить было нельзя, но спала девушка три раза.

Однако любому пути рано или поздно приходит конец. Корабль легко качнуло. Песла моментально оказалась на ногах. В голове, не смотря ни на что, само собой сложилось боевое заклятье, хотя врага ждать вроде было не откуда.

Дверь бесшумно растворилась, исчезнув без следа. За ней стоял пасмурный день. Тусклые лучи невидимого солнца косо падали в проем. Легкий ветерок ворвался, принеся с собой незнакомые запахи. Единственное, что Песла угадала — запах гари.

Из марева тумана, колыхавшегося у земли, вынырнули несколько фигур. Все седовласые, в комбинезонах с нашитыми на рукавах золотыми треугольниками — вершиной вниз. На них мелкими буквами было написано — «Вера». Новоприбывшие были похожи на Учителей, но в них, как и в обителях Звездного Дома, жил потаенный страх.

— Я Исайя Гинзбург, — вперед вышел один, с глубоко посаженными глазами. — Приветствую тебя на Земле. На Матери-Земле, на первоначальном мире. Идем.

Песла неуверенно шагнула, все время ожидая подвоха. Но ничего. Со всех сторон на нее смотрели спокойные морщинистые лица.

В себя Песла пришла только в кабинете Исайи Гинзбурга. Этот старик, развалившись в кресле, с любопытством следил за ней, видимо изучая реакцию.

— Ну, что скажешь?

— О чем? — говорить было трудно, в горле после полета першило, и Песла невольно закашлялась.

— Вот, выпей, — Исайя протянул налитый наполовину стакан с прозрачной жидкостью.

Песла осторожно отпила. Вода, кристально чистая, холодная до ломоты в зубах. Просто наслаждение. В клане приходилось порой пить даже мутноватую болотную жижу, но иногда попадались такие родники, что их сторожили пуще глаза.