Мельин и другие места

Но папридою она послала совсем другие слова: Я тебя люблю!

И это было правдой.

Временами из пасти папридоя вырывалось сдавленное рычание, и тогда ее хвост начинал ходить вверх-вниз. Наконец отошли воды, и через некоторое время на свет появился мокрый серый комок, размером с неслабую корову. Комок не походил на животное, а скорее напоминал сверток.

Он ведь запутан в плотный пузырь, — догадалась Нинка. Оно знала, что оболочку надо немедленно разорвать, иначе ребенок не сможет дышать и задохнется. Повитухи прокалывали ее ножом. Под рукой у Нинки не было ничего. Помедлив мгновение, она решилась. Опустилась на колени, девочка принялась разрывать неподатливую пленку зубами. Тут пригодились бы зубы кособрюха, — подумалось ей, — не к ночи будь помянут! Но упорство и труд брали свое, дело пошло. Через некоторое время маленький папридойчик, освобожденный от пут, лежал на земле рядом с матерью. Он был беленький и мокренький, тощий хвостик его дрожал, а уши были прижаты к голове. Морду украшал крупный розовый нос с широко развернутыми ноздрями. Такими же младенческими розовыми были и пятки малыша.

Нинка с трудом разогнулась и охнув схватилась за поясницу. Потрогала пальцем зубы. Они оказались на месте, хотя ей показалось, что акушерская деятельность вышибла их. Повернувшись к Аме, она промыслила:

— «У тебя чудный сынок! Посмотри».

Но глаза большого папридоя оставались закрытыми. Нинка тормошила ее, кричала, даже била, но все напрасно. Ама умерла. Ушла к Большому Деду и Па — и — Пу, рассказать про свою короткую и трагичную жизнь.

Девочка обхватила мохнатую шею зверя руками и заплакала. Ама умерла. Все было бессмысленно и ненужно. И зачем теперь она сама, Нинка и ее никчемная жизнь. Только страдание и смерть на ее пути. Зачем все это, зачем?

Что-то теплое толкнуло ее в бок. Малыш папридой тыкался в нее розовым носом, неуклюже раскачиваясь на своих слабеньких лапках.

— «Ма-мма» — мычало животное, — «ма-мма». Нинка повернула к нему мокрое от слез лицо и утонула в полных любви, лучистых глазах маленького папридойчика.

Глеб Снегирев ОТСТУПИВШИЙСЯ КЛАН

Глава первая

Хорос и Эльза шли по становищу, а все родовичи высыпали из хижин, чтобы их проводить. Ещё бы. Не каждый день Вождь и главная Ворожея отправляются на встречу с Ведунами. Конечно, Ведунов встречали часто и отважно с ними сражались. Но сегодня случай особый — с Ведунами шли не биться, а разговаривать.

Харра бар-Кохба (Хоросом его прозвали за сходство с лесным зверем, живущим под землёй. Хорос не отличается большой силой, но зато это самое умное из всех лесных существ) невысокий, смуглый. Короткие, чёрные как смоль, прямые волосы падают на большой лоб. В чёрных, как угольки в костре, глазах прячется затаённая усмешка. На Хоросе сплетённая из мягколиста рубаха и штаны. Он легко шагает рядом с Эльзой, неся в правой руке верное копьё.

Если бы Великий Исса увидел Эльзу, то даже он был бы поражён её красотой. Длинные золотистые волосы спускаются чуть ниже плеч, ярко голубые глаза сверкают из под закрывающей их чёлки. Высокая и стройная Эльза легко перепрыгивает через завалы в человеческий рост. У неё в руках нет оружия. Находясь в лесу, Эльза в нём не нуждается. Лес и есть её оружие.

Проходя мимо родовичей, Эльза чувствовала напряжение, которое просто витало в воздухе. Переговоры с Ведунами дело серьёзное. Ещё ни один клан не пытался заключить перемирие с нечистью. Эльза не могла опереться на чужой опыт, приходилось рассчитывать только на собственные силы. Даже Учитель не дал им никаких советов, хотя и одобрил саму идею. Эльза знала, как победить Ведуна, но вот как его убедить?

А убедить-то ой как хотелось. Бесконечная война давалась клану тяжело. Ведунам и их приспешникам редко удавалось кого-то ранить, не то, что убить. Но находиться в постоянном напряжении тяжело. Каждую ночь нужно расставлять дозоры, подновлять следящие и защитные заклинания, каждое мгновение ожидаешь сигнала тревоги. Да и в родной лес в одиночку ходить опасно. Глазом не успеешь моргнуть, как набросятся нечистые твари, мелкие и крупные, а может и сам Ведун пожалует. Торговли никакой: чужакам в лесу и так трудно выжить, а Ведунская нечисть делает его совсем гиблым местом. А из своих никого на ярмарку не отправишь — каждый человек на счету.