Мельин и другие места

В мгновение ока полегли первые два десятка гномов — невосполнимая, удручающая потеря. Тирди отмахивался как только мог — на него насело аж пятеро. Не было времени, чтобы нанести атакующий удар. Тирди лишь думал о защите. Наверняка ему долго не продержаться — удивился, почему его просто не задавили еще числом? Но вскоре пришла помощь в виде свалившегося сверху тангара. О, он 6ыл зол, как он был зол!..

Словно дикий лев, что водится далеко на востоке этого мира, он раскидал повисших на Тирди врагов. После он посмотрел на Тирди, черные его глаза блеснули под залитым кровью забралом:

— Не бойся — это всего лишь их отродья, — сказал он и канул в темноту.

Тирди всмотрелся в лица поверженных и ему стало нестерпимо стыдно — против него дрались совсем еще дети, а он так постыдно перетрусил…

Вокруг кипел бой, численность врага превышала гномий отряд примерно в три раза. Но тангары бились отчаянно и умело, тем более, что им, закаленным в боях могли противопоставить желторотые юнцы. И хотя численный перевес оказался на стороне врага, гномы его уверенно теснили.

Постепенно бой перенесся во внутренний двор. Теперь приходилось выверять каждое движение, так, чтобы оно становилось смертельным, так как действовать приходилось в тесноте. Чем-то это напоминало пещеры Рудных гор, когда в кромешной тьме и еще меньшем пространстве в неравном бою приходилось биться с тварями неизведанных еще подземелий.

Против Тирди стояли двое. Они действовали так слаженно, что любая попытка пробить защиту одного постоянно натыкалась на вовремя подставленный меч другого. Иногда к ним присоединялся еще один эльф или двое, но Тирди с легкостью уничтожал этих выскочек. Пару раз им удавалось его ранить и свалить на землю, но в последний момент он отбивал смертельный удар, перекатом уходил в сторону и, напрягаясь в неимоверном усилии, вставал и огрызался умелой атакой. Но, как ни странно, эльфам всегда удавалось уйти на безопасное расстояние, и обрушить почти равный по силе удар на гнома.

Наверное, их противостояние могло длиться бесконечно долго, если бы не помощь со стороны, на этот раз с эльфииской. Периодически сверху били стрелами и те с легкостью забирали жизнь неудачно подставившегося тангара. Теперь же метили в Тирди, когда тот лежал на спине. И его уж точно пробила бы кровожадная белооперенпая стрела, если б не Дану, из наседавшей на гнома парочки, не вовремя заступивший ей дорогу. Он так и рухнул с мечем занесенным для последнего удара.

Сверху раздался испуганный крик — невидимый стрелок понял, что совершил ошибку. Тирди оскалился, вскочил…

И снова враг замешкался. Эльфу стоило сразу закончить дело, пригвоздив неприятеля к земле, но он просто смотрел как умирает его друг. И гном решил избавить мечника от мучении, пробил его запоздалую неуклюжую защиту. Снес эльфу голову. Струйка парящей на воздухе крови окатила доспех Тирди.

Не теряя времени, он подбежал к ближайшему дереву, спеша забраться наверх; гному удалось заметить место, откуда донесся крик — не хватало больше сил смотреть, как стрелки-невидимки невозбранно берут жизнь за жизнью сородичей.

Пару раз его пытались остановить: если это были свои — отмахивался рукой, если нет — топором. Прежде, чем он добрался до лестницы, оружие окончательно сменило свой цвет на алый.

Когда он забрался на круглую площадку, три стрелы утонули в доспехе: пробили прочнейший металл и застряли в кольчужной рубахе; наконечники царапали кожу на спине. Все-таки врали о хваленом эльфийском благородстве и меткости.

Оставалось перебраться через шаткий мостик — и стрелок у Тирди в руках. Вот тогда он поймет, что значит говорить с гномом на равных. Некогда было смотреть вниз, чудом избежав двух стрел пущенных почти в упор, гном вломился в укрытие. Перед этим он, на всякий случаи, выдрал застрявшую в панцире смерть.

Когда он буквально влетел в укрывище стрелков, увидел перед собой большие-большие голубые глаза, еще одни глаза, хищно прищурившись, глядели на Тирди из темноты. Из-за сплошного переплетения ветвей невозможно было разобрать — кто там сидит, лишь алчно поблескивал в свете тусклых фонарей тонкий, практически незаметный среди листвы наконечник стрелы. Гном понял, что так может смотреть только смерть на загнанную уже добычу. Щелчок спущенной тетивы.

Но Тирди не в первый раз обманывал смерть. Схватив девушку за шею — бросив в испуге лук, она продолжала неподвижно стоять перед гномом, — придвинул ее к себе, надежно закрылся живым щитом. Волосы девушки пахли полевыми цветами.

Стрела навылет пробила ей грудь, звонко ударилась о панцирь гнома и замерла.

В темноте уже появлялся новый наконечник, когда Тирди, отбросив безжизненное тело данки, прыгнул вперед. Сначала он быстрым движением вырвал стрелу, это оказалось неожиданно легко, потом просунул руку в щель меж ветвями; латная рукавица нащупала и схватила чье-то плечо. Тирди рванул изо всех отмеренных ему сил.

Усилием обеих рук он выдергивал железные колья в локоть длиной, забитые в каменистую плоть земли…