Мельин и другие места

— Моя судьба связанна с твоей, Марк. Ты, молодец, я не ожидал от тебя такой прыти. Кай гордился бы тобой. Мы разобьём нелюдь, обязательно разобьём. Но что потом, ты не думал об этом? — Комнинус видел в марке силу способную изменить мир. Мир, который совершенно не нравился старому магу. — Опять подчиняться воле безмозглых сенаторов, погрязших во взяточничестве и плетении интриг? Твой брат наивно верил в республику, в её идеалы. Но Мельин лишь равнодушно забрал его жизнь. Власть народа? Народ сам по себе глуп. Его голоса давным-давно продают и покупают. Свобода, равноправие? В жизни они присутствуют только в речах политиков, но эти пышные слова обходятся людям слишком дорого. Что скажешь Марк? — закончил свою речь Страза.

— Ты, прав, ты во многом прав. На эту тему мы говорили с братом, когда он был ещё жив. Но сейчас, сейчас это не главное. Дану, Келебдил, — вот, что занимает мои мысли.

— Хорошо, Марк, вернёмся к этому разговору после победы.

— Обязательно.

Солнце почти скрылось за горизонтом, когда разведчики с передовых постов сообщили в лагерь об опасности: Дану идут!

Солдаты, ругаясь, опрокидывали походные котлы, похлёбку только сварили, но в бой нельзя идти с полным желудком.

Над головами легионеров, кроме знамён республики развевался ещё один флаг, покрытый многочисленными заплатами, прошедший через добрый десяток битв, знаменитый «флаг с василиском» — личное знамя покойного консула Кай Клавдия Басса. Знамя, с которым сражались и побеждали легионы. От брата Марку досталось три вещи: длинный фамильный меч, кольцо — печать с василиском, родовым гербом, и это знамя, что сумели спасти легионеры, когда их консул попал в плен.

Нелюдь выходила из леса и строилась на опушке. Келебдил привёл почти шестнадцать тысяч клинков и луков, включая три тысячи знаменитой эльфийской конницы. Оружейники эльфов умели делать такие лёгкие доспехи, что они мало отягощали лошадь и всадника, обеспечивая при этом высокую защиту. К тому же эльфы особенно искусны в обращении с животными.

Поздний вечер, скоро наступит ночь. Ночь, которая, однако, не помеха Дану и Эльфам, в отличие от людей, ночью они видят не хуже чем днём.

Но раньше, чем скрестятся честные клинки, силой померяться маги.

С одной стороны Селантэ Лунный блеск, почти три десятка хозяев Слов Дану, что хоть и слабее боевых магов Людей, но опытны, действуют как единое целое. С другой — шесть с лишним десятков собранных с миру по нитке волшебников Комнинуса.

Селантэ почувствовала, что магов у хумансов в этот раз предостаточно. Лёгкой победы не будет. Формула Кольцо известна магам всех рас. Сегодня всё решит грубая Сила.

Уничтожающие заклятья магов столкнулись на поле, разделяющем два войска. Огромный сокол — всё сокрушающий смерч, символ Эльфов, встретил на пути достойного соперника, волей Стразы принявшего облик василиска.

Две силы кружились по полю, Сокол и Василиск. Василиск и Сокол. Для простых солдат это выглядело как драка двух живых существ. Яростный клёкот, злое шипение, выдранные перья, кровь из-под пробитой чешуи.

А маги работали на износ. У кого в равном противостоянии раньше кончиться сила? С обоих сторон то один, то другой волшебник или чародей покидал кольцо. Кто сам, сознательно, отдав все силы, опустошённым до дна, кто бессознательно, просто падая на землю, а кто и вовсе мёртвым. Дану держались лучше, чем люди. Но последних было просто больше.

Селантэ, на неё замкнуто Кольцо, разрывает заклятье. Трое хозяев Слов, ещё державшихся на ногах, падают на землю.

Израненный сокол придавлен к земле тяжёлой лапой василиска. Трещат хрупкие птичьи кости. Челюсти рептилии смыкаются на шее сокола. Смерть. Но василиск заплатил за победу слишком высокую цену, он тоже умирает, успев бросить только один смертоносный взгляд на строй Дану. Сотня лесных стрелков умирает от остановки сердца.

— Всё, Келебдил… — хрипит обессилившая Селантэ, в кровь кусая губы от раздирающего тело отката разорванного заклятья. — Сегодня исход боя решат мечи, а не колдовство…

— Марк, я своё отвоевал, да и маги мои, кто мёртв, кто вне игры. — шатаясь, идёт к Бассу Страза. Ёщё минуту назад он изрыгал богохульства, видя, как выходят из игры, отдав все силы, умирают его маги. — Сил у меня осталось только дать немного света твоим войскам. А дальше всё в твоих руках. Не трусь, прорвёмся! — находит он в себе силы смеяться. Марк посылает Комнинуса ко всем чертям.

Над полем битвы загорается десяток огненных шаров, слабая альтернатива наступившей ночи.

Легионы прижаты к реке, выход один — наступать, пока Дану не расстреляли всех с безопасного расстояния. Когорты идут вперёд, выстроясь черепахой, спасаясь от стрел Дану, главное дойти, в ближнем бою остроухие слабее так ненавидимых ими людей.

Луки, знаменитые луки Дану. Примерно у трети стрелков они просто огромны, — в рост человека. От таких не спасает и черепаха. Стрела прикалывает щит к руке. Велиты Людей сметены в миг. Черепахи несут большие потери, а что уж говорить об ополченцах, тех просто выкашивает ливень стрел.