Мэлис Крэш и Бешеные Тараканы

Впечатление удалось смягчить, но ненамного. После меня выступил товарищ Эриан, вспомнивший, что его отец в состоянии крайней депрессии обожает расписывать процесс расчленения какого-то темного эльфа, и повторивший это подробное описание. Народ, естественно, рассказ о расчлененке воспринял на ура. А надо мной втихаря подхихикивали до конца дня. Я делала вид, что не замечаю, но злоба на Флейм не проходила. Я уже совершенно искренне желала ей поскорее перевестись в «Путь» и на собственной шкуре испытать все, что там полагается бывшим темным от настоящих светлых. Что творилось на последующих уроках, я просто пропустила мимо сознания, за исключения выпавшего крайне вовремя занятия по рукопашному бою (в общем-то вещь полезная, вдруг придется изображать из себя мастера?). Да уж, не повезло тем, кто решил в тот день со мной поспарринговать – представляя на месте партнера Флейм, я разъярялась на полную катушку со всеми вытекающими… Кто-то точно понесся после боя править выступающие части оболочки, этого я почему-то не забыла. Короче говоря, к началу репетиции мое настроение болталось где-то в районе нуля, но в плюсовой зоне. Конечно, стоило это бешеных усилий – один вид безмятежной Флейм, возящейся с синтезатором, заставлял руки сжиматься в кулаки. В тот день я пришла предпоследней – и не успела занять место, как в комнату влетела наша маркированная сволочь. То есть, Ник Лара собственной поцелованной кем-то (ежику понятно, кроме Миры некому) в щеку персоной. Лоста, первым заметившего этот след помады оттенка «гуталин черный», пробило на истерический смех. Возмущенный Ник гордо отвернулся от ржущего бывшего друга, при этом подставляя взглядам остальных вышеописанный след… Короче, репетировать мы начали только минут через десять после того, как приперся Айлан и догадался сунуть соло-гитаре зеркало. Уж больно уморительно смотрелся Ник Лара, оттирающий со щеки помаду и бормочущий себе под нос что-то о бесчувственных людях, с которыми ему приходится общаться. Я решила это оскорбление демонстративно не заметить. Что взять с Ника? Как только мы перестанем в нем нуждаться, долго данный курьез природы не проживет. Конечно, непонятно, как он еще не поехал мозгами на почве отношений с Мирой, но, во-первых, все еще впереди, а во-вторых, в данном конкретном случае коса могла найти на камень. Ник, как ни крути, личность стойкая. Почти целый учебный год провел со светлыми, а вернулся без явных признаков шизофрении, минус те, что имели место раньше.

Мою песню народ уже, похоже, готов был в случае чего отыграть, вскочив посреди ночи. Равно как я – спеть, так что первая половина репетиции прошла спокойно, если не считать того, что я один раз чуть не сбилась в припеве. Вспомнила нелепый прокол, в котором, в принципе, была виновата сама. Нефиг было терять последние мозги и обращаться за помощью к кому попало, но Флейм-то должна была понимать, как надо подсказывать! Ну, если ее светлые не научат правильно ударения ставить… Нет, я раньше ей поставлю ударение, где-нибудь в чувствительном месте…

Лост попросил меня остаться послушать Фини. Мысленно, с дополнительной нагрузкой «очень надо». Я согласилась – особых дел и так не было. Завтрашний день был для товарищей артистов свободным до вечернего выступления. Остальным предстояло немного помучаться…

Да уж, сравнительно немного по сравнению с тем, что пришлось испытать нам. Ребята за две недели привыкли, или просто уши антизвуковкой прикрыли, не знаю… Но я оказалась совершенно неподготовленной к роли зрителя при выступающем Финве. Верхний диапазон у эльфенка был неограниченным, верно его с банши сравнивали... При этом Фини невыносимо фальшивил – ну, или мне так казалось. Мнению пострадавшей от танца балрогов на органах слуха меня можно и не доверять. Ребята играли великолепно – это я успела заметить в моменты, когда все не перекрывал голосок эльфа. Кстати, о птичках – пел он «Возьми мое сердце», и этот выбор меня не удивил. В общем, песня соответствовала исполнителю.

–Лажа! – голос зрителя номер два, то есть Лоста, перекрыл вопли Финве. Эльф обиженно замолк. – Ник, уши оборву и заставлю съесть! Фини, завтра такое выдашь – честное слово, скажу Мэлис, что ты у нее три кассеты спер!

Потерянный осекся. Я улыбнулась и промолчала. Кассеты у меня не тырил никто. Я установила самую демократичную и либеральную систему защиты – желавший позаимствовать что-либо без моего согласия, получал копию, имевшую обыкновение дня через три взрываться. Ну, конечно, такими свойствами обладала не каждая, только две трети… Так веселее. Финве наверняка об этом знал, по-моему, я сама и рассказывала. Лост, ежу ясно, тоже. Так что сие полагалось понимать как угрозу. Равно как и сентенцию про уши – слышала я ее часто, а вот видеть не доводилось. Хотя было бы интересно.

–Слушай, Мэл, – Лост повернулся ко мне. – Ты слова знаешь?

–Да, – не думая ответила я. – А что? – спохватываюсь я всегда поздно. Дефект конструкции, надо бы создателям сообщить.