Мелисса. Часть 2

– Как он его, а?! Нет, ну ты слышала! Как он его?! – повторяла довольная Моника, а Сара в глубине души была несколько разочарована: ее кинжал снова остался не у дел.

Дальше их путь продолжался без приключений. Незадолго до наступления темноты они остановились на ночлег.

– А я смотрю, Глория и ее подружки хорошо поработали, – заметила Моника. – Погода стоит просто отличная и никакого урагана! Только следы от него то тут – то там!

– Да, – подтвердила Сара. – Она основательно принялась за дело! Мы же еще увидим ее, тетя Моника?

– Ага, она обещала присоединиться к нам у перевала. Дальше им идти нельзя. Там уже чужая земля.

– Что значит чужая земля? – поинтересовалась Сара.

– А я почем знаю? – пожала плечами Моника. – Может, наш граф знает? Эй, Виктор, – она громко закричала ему: – Хватит тебе возиться с этой палаткой, лучше скажи нам, что такое чужая земля? Так Глория про Файд-Таун говорила!

Конечно же, Виктор не услышал и половины того, что попыталась донести до него Моника. И он, оторвавшись от работы, подошел к ним. Моника повторила свой вопрос, помешивая поварешкой в большом котле, откуда доносились аппетитные запахи.

– Мне кажется, – он присел рядом и уставился на огонь. – Там правят другие существа.

– Это что за звери такие? – спросила Моника.

– Я не очень хорошо умею объяснять такие вещи, – смущенно улыбнулся Виктор, – Я лучше прочитаю вам стих.

Тучи закрыли пустоту небес,

по округе псы завыли хором.

И вокруг деревни темный лес

заскрипел кладбищенским забором,

повинуясь ветру. И как будто устав

от неуемной боли,

потянулись звуки с колокольни.

липкими конечностями спрута.

Колокол сначала пел негромко,

колокол сначала пел тоскливо,

он был слышен только на задворках

Но сейчас неистовым порывом,

разрывая тихую обитель,

заходясь в безумной круговерти,

колокол хрипел о скорой смерти,

колокол орал нам: «Уходите!».

Над ночной деревней прогремели

три последних яростных удара,

ошалело зашатались двери,

и в один момент вдруг тихо стало.

И препятствий в поле не встречая,

из лесу пополз густой туман.

Очень скоро стало слышно нам,

как у церкви что-то зарычало.

– Мммм, – Сара задумалась, и ей снова стало стыдно, что она когда-то смеялась над его стихами. Мелисса бы сейчас столько всего сказала. А она? Что она? Может только промычать нечто неопределенное. Она никогда не умела красиво выражаться.

– Чудесно! – воскликнула Моника.

– Спасибо, девочки, – Виктор придвинулся поближе к огню. – Знаете, – его голос немного дрогнул, – Когда мы все так близко сошлись, я впервые за долгое время почувствовал, что меня, наконец, понимают. Я, дойдя до отчаянья, читал свои стихи только матросне в кабаках! Одни смеялись, другие жалели меня, считали, что я безумный, третьи норовили полезть в драку. Душа болела. Сильно болела. А когда появились вы все, мне стало так хорошо!

– Вот так дела! – обижено протянула Моника. – Мы с тобой много лет знаем друг друга! Сколько раз я звала тебя в гости?! Сколько раз просила почитать стихи?! И что ты мне отвечал, а? Помнишь? Нет настроения, прости!

– Моника, – он улыбнулся, и лицо его стало кротким, как у ребенка, – Понимаешь, я настолько привык к насмешкам и безразличию, что считал твои приглашения лишь жалостью, которую ты испытываешь к конченому человеку.

– Ничего себе! – оторопела она. – Да как ты мог так думать?! Уж я-то никогда тебя не считала конченым человеком. Я всегда, всегда тебя так сильно тебя…, – тут она запнулась, закрыла рот, покраснела и с трудом выдавила из себя: – уважала!

Сара ядовито хихикнула и буркнула едва слышно: «О, какие признания!», потом бросила любопытный взгляд на Виктора. Тот опустил голову, и Саре показалось, что он прячет довольную, смущенную улыбку. Вот оно что! Вот оно что! Мы были лучшими друзьями и тра-та-та! Охотно верится! Ей стало ужасно смешно! Более нелепой пары нельзя вообразить: серьезный и сумрачный Виктор и болтливая взбалмошная Моника. Ох, была бы тут Мелисса! Они бы сейчас отошли в сторонку и все обсудили! Тем временем затухнувшая беседа, кажется, погасла окончательно. Воцарилась тишина. Только слышно было, как ветер шумит в деревьях и протяжно стонет. Саре стало скучно, и она отчаянно зевнула.

– Солнце мое, не зевай, рано еще! Вот сейчас поужинаем и тогда можешь сладко зевать, завернувшись в одеяло! – нарушила молчание Моника.

– Давайте уже быстрее, – пробурчала Сара. – Жрать охота.

– Сара! Сара! Грубиянка! Не стыдно тебе так выражаться при графе?!

– И не таких родовитых видели, – рассмеялась Сара.

Глава 43

На подступах к перевалу они увидели палатку, дымок от костра и пятерых человек, которые ходили туда-сюда, явно, чем-то занятые.

Виктор улыбнулся, Моника удивленно закричала, а Сара не поверила своим глазам: среди этих людей она узнала Мелиссу и ее родителей.

С ней все в порядке! Она жива! И родители тоже! Сердце девочки забилось быстрее, и ей захотелось выпрыгнуть из повозки и бежать, бежать, бежать туда, к ней! Но она понимала, что лошади все равно доберутся быстрее. Она уже не слушала восклицаний тети Моники, не слушала ее восторженного лепета, она вся превратилась в волнительное ожидание.