Читаем Мелхиседек Том 3. Бог полностью

Второй проигрыш, который приобрели евреи с появлением Израиля, состоит в том, что теперь ни в одной стране мира не может быть больше никакого „еврейского вопроса“, с помощью которого они постоянно пытались выторговать себе какие-то привилегии или просто на всякий случай напомнить, что перед евреями кое-кто крупно виноват. Теперь любое государство может им сказать: „Вам что-то не нравится? Так у нас есть кое-что для вас — чемодан, вокзал, Израиль“. Туда, где еврейский вопрос решается руками евреев, и где можно его решить так, как хочется евреям. Потеряны очень крупные козыри в политической игре со странами, где живут еврейские общины, и это еще скажется.

В общем, ошибка Авраама, потерявшего Родину и пришедшего в чужую землю, продолжает быть главной бедой евреев, народа без своей земли. Вообще в истории самое интересное — сопоставления. Если взять три древних народа, которые потеряли свою землю (ассирийцы, евреи и цыгане), то мы увидим, как по-разному решили они для себя эту проблему на сегодняшний день — ассирийцам принадлежит вся земля, потому что их везде считают абсолютно своими, хотя они и хотят считать себя чужими (только в качестве родовой памяти, на самом деле в них ничего чужого нет), цыган все вокруг считают абсолютно чужими и неуместными, но им тоже принадлежит вся земля, потому что они везде считают всех своими потенциальными клиентами, и полагают, что весь мир существует именно для этого, а евреи хотят быть на всякий случай своими для чужих, на всякий случай своими для своих, и в результате нигде не могут прижиться. Как астматику постоянно не хватает нескольких кубиков кислорода в легких, несмотря на огромную атмосферу вокруг Земли, так евреи нигде не могут спокойно приткнуться, несмотря на миллионы квадратных километров суши. Очень точно это подметил с присущим этому народу тонким юмором Губерман: „Проснулся утром в Берлине, открыл окно, и понял — в городе немцы!“. Как евреям выбраться из этого? Это уже не наше дело. Если сам Иегова ничего не может для них сделать, то чем можем им помочь мы?

Итак, мы не видим никакой избранности этого народа и в его исторической судьбе. Если нам скажут, что те басни о тайном руководстве евреев всей мировой политикой могут подтвердить некоторые положения об их избранности, то мы этому не поверим. Потому что — где были тайные еврейские руководители мира, когда фашисты миллионами уничтожали их братьев? Они не только не смогли помешать этому, но даже не смогли добиться того, чтобы из Европы раздался хоть один протестующий голос на уровне каких-либо политических организаций. Возмущались только гуманитарии, да люди умственного труда (гуманитарии, как известно, умом не работают, это ум ими работает). Политики остались равнодушными. Если даже уничтожение трети своих европейских братьев не может ни предотвратить, ни остановить это тайное еврейское руководство, то стоит ли вообще говорить о том, что это руководство где-то есть. А то, что сейчас евреи за это получают от немцев деньги, то разве положишь на чашу весов все и эти, и будущие деньги, против оглушающей трагедии только одной еврейской девочки из быковского „Сотникова“? Если так Иегова зарабатывает евреям деньги, то надо поскорее попросить раввинов объяснить нам, что же такое он говорил Моисею в своих толкованиях о преимуществах такого финансирования очередного переселения в Палестину.

Где еще искать нам избранность? Далеко ходить не надо. Это раздается отовсюду. И может быть не евреи даже в этом виноваты. Имеется в виду миф о том, что евреи самые умные люди на земле, и все ученые вообще — евреи. Причем оспорить этот миф совершенно невозможно. Тебе тут же начнут возражать со знанием дела и с насмешливым удивлением от того, что ты не знаешь такой очевидной вещи. Само собой, усомниться в том, что румыны умнее всех на земле, вещь вполне допустимая. Но усомниться в том, что евреи самые умные — это показать себя совершенно несведущим в простейших вопросах. А мы усомнимся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метаэкология
Метаэкология

В этой книге меня интересовало, в первую очередь, подобие различных систем. Я пытался показать, что семиотика, логика, этика, эстетика возникают как системные свойства подобно генетическому коду, половому размножению, разделению экологических ниш. Продолжив аналогии, можно применить экологические критерии биомассы, продуктивности, накопления омертвевшей продукции (мортмассы), разнообразия к метаэкологическим системам. Название «метаэкология» дано авансом, на будущее, когда эти понятия войдут в рутинный анализ состояния души. Ведь смысл экологии и метаэкологии один — в противостоянии смерти. При этом экологические системы развиваются в направлении увеличения биомассы, роста разнообразия, сокращения отходов, и с метаэкологическими происходит то же самое.

Валентин Абрамович Красилов

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Философия / Биология / Образование и наука