Мелкие боги

– Сказала, что попробует эту, и дала целого вяленого кальмара. А еще сказала, что мне бы не помешало получше питаться.

– Правда? Ты делаешь успехи. Значит, об обеде можно не беспокоиться. Вот видишь, Бедн, я же говорил, что все у нас получится.

– Я бы не назвал одного вяленого кальмара и коробку липких маслин хорошим доходом, о учитель. Мы здесь уже две недели философствуем.

– За изречение для того сапожника, старика Гриллоса, мы получили целых три обола.

– Ничего мы не получили, он вернул изречение. Жене не понравилась расцветка.

– И ты вернул ему деньги?

– Да.

– Что, все?

– Да.

– Не стоило это делать. Слова же изнашиваются, надо было хоть что-то себе оставить. И что это было за изречение?

– «Мудрая ворона знает, куда идет верблюд».

– Я много трудился над этим изречением.

– Он сказал, что не понимает его смысла.

– А я ничего не понимаю в сапожном деле, но могу же определить, какие сандалии хорошие, а какие – нет.

Ом заморгал единственным глазом. Потом присмотрелся к формам мыслей находившихся перед ним людей.

Форма мыслей Бедна, который, судя по всему, и являлся тем самым «плимянником», была нормальной, хотя и переполненной окружностями и углами. Но мысли Дидактилоса пузырились и сверкали, словно клубок электрических угрей в кипящей воде. Ому не приходилось видеть ничего подобного. Мыслям Бруты, чтобы встать на место, требовалась целая вечность, процесс был похож на столкновение гор. В то время как мысли Дидактилоса гонялись друг за другом со свистом. Неудивительно, что он лыс, – волосы, скорее всего, выгорели изнутри.

Ом наконец нашел мыслителя.

И, судя по всему, дешевого.

Великий Бог перевел взгляд на стену над бочкой. Величественные мраморные ступени вели к бронзовым дверям, над которыми металлическими буквами, вставленными в камень, было написано: «LIBRUM».

Он слишком долго смотрел на эти буквы. Рука Бедна схватила его за панцирь, и он услышал голос Дидактилоса:

– Ух ты, я слышал, из них получается неплохой суп…

Брута съежился.

– Вы забили камнями нашего посланника! – кричал Ворбис. – Безоружного человека!

– Он сам навлек на себя эту беду, – ответил тиран. – Аристократ присутствовал при том происшествии. Он может все рассказать.

Высокий старик поднялся и кивнул.

– Согласно традиции, на рыночной площади имеет право выступать любой… – начал он.

– И быть забитым там камнями? – прервал его Ворбис.

Аристократ поднял руку.

– Таким образом, – продолжил он, – на рыночной площади каждый может говорить все, что угодно. Кроме того, у нас есть и другая традиция, называемая свободой выслушивания. К сожалению, когда людям не нравится выступление, они могут пускать в ход… э-э… довольно веские аргументы.

– Я тоже был там, – вступил в разговор другой советник. – Ваш жрец поднялся на возвышение, и сначала все шло прекрасно, потому что люди смеялись. Но потом он сказал, что Ом – единственный настоящий бог, и тут все замолчали. А когда он сбросил с постамента статую Тувельпита, Бога Вина, тогда-то все и началось.

– Вы намекаете, что его поразила молния? – спросил Ворбис.

Ворбис больше не кричал, голос его стал спокойным, лишенным всяких чувств. Наверное, именно так разговаривают эксквизиторы, невольно подумал Брута. Когда инквизиторы заканчивают свою работу, начинают говорить эксквизиторы…

– Э-э, нет. Его поразила амфора. Понимаете, как оказалось, среди слушателей присутствовал сам Тувельпит.

– Стало быть, с точки зрения ваших богов, избить ни в чем не повинного человека – это нормально?

– Ваш миссионер заявил, что людей, которые не верят в Ома, ждут вечные мучения. Должен сказать, что толпа посчитала эти его слова оскорбительными.

– И начала швырять в него камни…

– Пара-другая мелких булыжников. Они хотели всего-навсего унизить его. И то камни пошли в дело только после того, как кончились овощи.

– Так в него и овощами бросались?

– Только когда закончились тухлые яйца.

– А когда мы пришли, чтобы выразить протест…

– По-моему, шестьдесят кораблей – это нечто большее, нежели обычный протест, господин Ворбис, – вмешался тиран. – Кроме того, мы вас уже не раз предупреждали. Каждый находит в Эфебе то, что ищет. Готовьтесь к новым набегам на свои берега. Мы сожжем все ваши корабли. Если вы не подпишете вот это.

– А как насчет права беспрепятственного прохода через Эфеб? – спросил Ворбис.

Тиран улыбнулся.

– Через пустыню? Мой господин, если вы сумеете пересечь эту пустыню… В общем, я дарую вам это право.

Тиран отвернулся от Ворбиса и посмотрел на небо, видневшееся между колонн.

– А сейчас, как вижу, время близится к полудню, – заметил он. – Становится все жарче. Очевидно, вам с коллегами есть что обсудить. Мы выдвинули столько… э-э… интересных предложений. Могу я предложить встретиться еще раз на закате?

Ворбис, казалось, обдумывал предложение.

– Думаю, – наконец произнес он, – наше обсуждение продлится несколько дольше. Как насчет завтрашнего утра?

Тиран кивнул.