Мелкие случаи из личной жизни

Оказывается, бабушка ушла в поликлинику к окулисту, а Толик на это время пригласил к себе друга Илью. Бабушка в очереди у окулиста просиживала часа по четыре, в это время можно было делать то, что она категорически запрещала. Например, смотреть мульты в интернете.

Мам, мы зашли на мультер.ру, смотрели мульты про сисадмина Глюкина. Классные такие. Ты видела? Ну, хоть один?

Видела, и не один.

Бабушка их строго воспрещает. А еще Масяню. Ну, в смысле Масяню тоже запрещает.

Знаю.

Давать свою оценку Таня не решалась. Не стоит усиливать конфронтацию со старухой. Толя между тем продолжал:

Ну вот. Мы смотрели, а она вернулась. В поликлинике окулист заболел. У нас звук был на большую громкость, так что мы не заметили, как она вошла. Засекла, чем занимаемся, и стала орать, как потерпевшая. А потом сунула мне куртку и вытолкала за дверь. Сказала, мать придет, с ней и разбирайся.

И давно это все произошло?

Часов в пять.

Так, сейчас уже почти девять, парень четыре часа на улице болтается.

А почему мне не позвонил? Я бы раньше приехала.

Она меня так быстро вытолкала, что я не успел с собой мобильник взять. Мам, что теперь будет?

Что будет, что будет... Домой пойдем. Ужинать. Тебе надо срочно в горячую ванну, гляди, весь синий уже от холода.

А Полина? Она опять орать начнет. Теперь на тебя, что ты меня не так воспитываешь и я разболтался.

Ты действительно разболтался. Ты же знаешь, как бабушка реагирует. Ну неужели вы не могли посмотреть эти мульты у Ильи? У него вроде нормальные родители.

Не могли, у него интернет не работает. Мам, ну что я должен жить с бабушкой как в тюрьме? Ни почитать, ни поиграть, шаг влево, шаг вправо считается побег. Ты скажешь, она в другое время росла, тогда были такие правила, мы должны это уважать. Сто раз слышал. Мы живем сейчас, сейчас другие правила, и она тоже могла бы их уважать. Ты скажешь, она старый человек. Мне надоело! Туда не ходи, сюда не гляди, так сдохнуть можно! Ты у меня нормальная, с тобой всегда можно договориться. А она меня никогда, понимаешь, НИКОГДА не слушает. Свое твердит, и точка, пусть это будет глупость несусветная. Ну ладно, не глупость, просто отсталые понятия, каменный век, допотоп. Я знаю, ты ей объясняешь-объясняешь, а все без толку. Мы обязательно должны с ней жить? У нас же есть своя квартира.

Толь, мы сейчас не будем об этом. Пошли домой, – сказала Татьяна устало.

С того самого момента, ка она приняла решение поселиться вместе с Полиной Константиновной, Таня боялась, что совершает ошибку. Сегодня это стало ясно, как никогда. Но вернуться к исходной позиции невозможно. А шесть лет назад это казалось единственно логичным и приемлемым выходом. Сбежав от мужа, она вернулась в Москву из Швейцарии, и тут встал вопрос, где жить. Квартир было много. Двухкомнатная родительская, трехкомнатная бабушки Людмилы и Полинина генеральская, в которой прошло все детство. Две стояли пустые, в последней жила Полина Константиновна совершенно одна. Когда Таня впервые после возвращения пришла к бабушке, то чуть не зарыдала от жалости. Полина была полностью брошена. Павел Петрович жил в Питере с новой женой Альбиной, и совершенно не интересовался матерью. Квартира заросла грязью, в холодильнике мышь повесилась, сама Полина Константиновна выглядела как оборванка, но продолжала держаться с королевским достоинством. Было ясно, что так она долго не протянет. Таня приняла решение: они будут жить с бабушкой. Она будет за нею ухаживать, а Полина, в свою очередь, поможет Тане присмотреть за Толиком. В общем, и волки сыты, и овцы целы.

Глупая политика. Старуха тиранила мальчика с самого начала. Она не ценила того, что для нее делалось, но очень высоко ставила свои заслуги.

Какое-то время все шло, если не нормально, то приемлемо. Конфликт зрел под спудом. Теперь он вылез наружу, и обратно его не затолкаешь, придется принимать какое-то решение.

Может, действительно, уехать? Квартиру родителей давно продали, но квартира бабушки Людмилы оставалась, Татьяна ее сдавала. Конечно, бабушка старая, она Таню вырастила, ее должно быть жалко. Но родного сына еще жальче. Нельзя позволять ломать ему психику.