Мелкий Дозор

28 июля 1914 года австрийский престол официально объявил войну Сербии, но к этому дню вся Европа уже напоминала растревоженный военный лагерь. Спустя два дня, 30 июля, русский царь начал всеобщую мобилизацию – и невиданная в истории многомиллионная сила начала сжиматься в кулак над западной границей; навстречу ей наливался тевтонской мощью кулак врага. Нужно ли говорить, что эти грозные явления были лишь слабым отражением той вечной игры, что вели между собой Темные и Светлые силы, называемые иначе Дозорами? Особняк петербургского «Общества народного просвещения» на Стремянной улице опустел – все, кого удалось собрать, находились сейчас на Балканах, пытаясь остановить или хотя бы смягчить надвигавшуюся катастрофу. В коридорах, где еще вчера слышались треск «ундервудов», скрип телеграфных лент, тревожная многоголосица, стало тихо и темно, лишь пыхтел в дворницкой самовар, да старый слуга Мирон (оборотень из Псковской губернии, привезенный в столицу еще начальником Канцелярии тайных розыскных дел графом Александром Шуваловым в 1769 году) кряхтел в приемной, рассказывая за чаем дежурному о Ливонской войне:

– Били немца и шаблей, и рогатиной, нешто пушками да еропланами не заборем?

Жарким и душным вечером 31 июля Арина поймала Василия Яковлевича у его дома смертельно уставшим после долгого дня (он замещал многих товарищей на время их пребывания в Европе).

– Вася, у нас беда.

– Идем в дом. Там все расскажешь.

Слуг у Макарова не было. Он происходил из старообрядческой крестьянской семьи – и привык все дела по дому делать сам. Василий Яковлевич усадил княжну за стол в гостиной и спустился в подвал, где на леднике хранился кувшин с оранжадом.

– Я отправила Парамона и Андрея Дроздовых проследить за Бастианом Кохом.

– Кох? Свидетель убийства на Черной речке?

– Да.

– Ариша, я же просил тебя оставить это дело.

– Это неофициальное расследование, – губы девушки дрогнули, – я попросила их как товарищей. Впрочем, не важно. Сегодня они исчезли.

– Как исчезли? Куда? – нахмурился Макаров, потирая горячий лоб. Голова болела адски. Не хватало еще волнений из-за братьев Дроздовых.

– Нынче днем я ждала их с вестями, но не дождалась. Сейчас узнала – они не ночевали у себя на Шпалерной.

– А что другие свидетели – Кройф и этот, как его… Костоглотов?

– В тюрьме.

Ясно. Вряд ли эту троицу всерьез подозревают в убийстве, но, похоже, кто-то решил преподать гулякам урок нравственного поведения. Макаров строго посмотрел на девушку, и та ответила ему твердым взглядом больших голубых глаз. Ну что ты с ней будешь делать?

– Отчего же Кох на свободе?

– К сожалению, отпустили. Ну, он же иностранец.

Пошатываясь от усталости, Василий Яковлевич подошел к телефону, звякнул трубкой о рычаг.

– Барышня, спецсвязь. Цюрих по срочному.

Ему несказанно повезло – абонента удалось застать дома.

– Александр Христофорович, добрый вечер, дорогой!.. Как ваши дела? Что вы говорите, все на Балканах?.. И вас, в ваши-то почтенные лета, оставили в городе на дежурстве?.. И не говорите, никакого пиетету… Боюсь представить, что не сегодня завтра может разразиться… Александр Христофорович, не могу долго говорить, дела-с… Помогите мне кое в чем, будьте любезны. На господина одного информация нужна срочно. Записывайте… Бастиан Кох, сорока четырех лет, игрок и пьяница, не Иной, проживает у вас в городе… Что за ним – пока не могу сказать. Просто проверяем, что он за гусь… Добро, добро… благодарствую заранее… Когда? Завтра? Хорошо, завтра днем телефонируйте мне на Стремянную, я весь день на службе. Всего наилучшего!

Он вернулся в гостиную, где его встретил тревожный взгляд голубых глаз. Девушка так и не притронулась к оранжаду – на холодном стекле стакана выступили бисеринки влаги.

– Арина, завтра я занят, но попробую кого-нибудь послать разобраться. А ты оставайся дома. Нынче слишком тревожное время. Помнишь, чему я тебя учил?

Она кивнула, не глядя на Макарова. К несчастью, единственное из высших заклятий, что ей удалось до сей поры освоить, – «засов». Запирает наглухо дом от любой сколь угодно мощной силы.

– Ежели кто-то попытается проникнуть к тебе, закрой дом наглухо «засовом» и звони сюда. Я помогу тебе.

– Ну, Васенька, кто захочет ко мне проникнуть? Кому я понадобилась?

– Надеюсь, что никому. Однако прошу тебя пока ни во что не впутываться и сидеть дома.

* * *

Бастиан Кох не походил на шулера и проходимца. Больше всего, подумала Арина, он похож на учителя престижной гимназии. Розовое сытое лицо, водянистые глазки-горошины, серебряное пенсне на цепочке, хороший шерстяной костюм в крупную клетку – Кох своим видом рождал у наблюдателя ощущение основательности и покоя.

Ты тратишь время зря, сказал Арине внутренний голос, очень похожий на голос Василия Яковлевича.

Кох допил кофий, бросил на столик четвертак и вышел из ресторана. Арина шагала следом, держась на расстоянии.