Мелкий снег (Снежный пейзаж)

— По нынешним временам дети нередко оказываются куда смышлёнее родителей, — заметила Сатико. — Неподалёку от меня живёт молодая женщина. У неё есть ребёнок — годовалая девочка. Однажды я пошла к ней по какому-то делу, и она уговорила меня зайти. Если бы вы только видели, какой образцовый порядок у неё в доме, а ведь прислуги они не держат. Кстати, я заметила, что нынешние молодые женщины предпочитают даже дома одеваться по-европейски и обставляют жилище на европейский лад, или я ошибаюсь? Во всяком случае, эта моя знакомая всегда одевается по-европейски. Прямо в комнате у неё стояла коляска, в которую она ловко усадила ребёнка, чтобы он из неё не выпал. Стоило мне подойти к девочке, как она, извинившись, попросила меня последить за ней минутку и вышла. Вскоре она вернулась с чаем для меня, а потом принесла еду для дочки — тёплое молоко с размоченными в нём кусочками хлеба. «Пожалуйста, выпейте чаю», — сказала она и села, но тотчас же взглянула на часы и объявила, что сейчас по радио начнётся концерт Шопена. «Не угодно ли вам послушать?» Она включила приёмник и, слушая музыку, стала кормить ребёнка. Вот так, не теряя ни минуты впустую, она сумела одновременно сделать три дела: принять гостью, послушать хорошую музыку и накормить ребёнка. Я подумала, что она поступает весьма разумно.

— А как они нынче воспитывают детей!

— Вот-вот, мы как раз говорили об этом с моей молодой знакомой. Время от времени к ней приходит её матушка, чтобы повидаться с внучкой. Само по себе это, конечно, похвально. Но беда в том, что стоит моей знакомой отучить девочку от рук, как появляется бабушка и уже с рук её не спускает, так что после её визита всё приходится начинать сызнова.

— Не удивительно, что дети стали иными, чем прежде. Мне кажется, они теперь и не плачут. Если ребёнок научился ходить, мать не бросается поднимать его всякий раз, как он упадёт на прогулке. Она идёт себе дальше, как будто ничего не случилось, а малыш без звука встаёт на ножки и ковыляет вдогонку…

* * *

После ужина всё спустились в холл на первом этаже Итани сказала Сатико и Тэйноскэ, что, если Юкико не возражает, Сэгоси хотел бы побеседовать с нею наедине минут пятнадцать-двадцать. Юкико согласилась, и они с Сэгоси сели в кресла чуть поодаль от остальной компании, которая тем временем продолжала ни к чему не обязывающую беседу.

— О чем говорил с тобой господин Сэгоси? — полюбопытствовала Сатико, когда они ехали домой в такси.

— Так, о всякой всячине, — уклончиво ответила Юкико. — Ни о чем определённом речи не было.

— Значит, это было нечто вроде психологического теста?

Юкико не ответила. Дождь утих и едва моросил, совсем как в непогожую весеннюю пору. Только теперь выпитое вино стало оказывать на Юкико своё действие, и она почувствовала, как у неё пылают щёки. Машина мчалась уже по шоссе, и в глазах у Юкико рябило от бесчисленных огней фар, отражавшихся на мокрой мостовой.

12

На следующий день вечером, вернувшись домой, Тэйноскэ сказал Сатико:

— Сегодня у меня была Итани-сан.

— Как? Она приезжала к тебе на службу?

— Да. Она. сказала, что ей, конечно, следовало повидаться с тобой у нас дома, но она приехала в Осаку по делам и решила заодно зайти ко мне, поскольку, как она выразилась, со мной легче договориться.

— О чем же шла речь?

— В целом вести хорошие, правда… Знаешь, нам лучше поговорить в другом месте… — Тэйноскэ позвал Сатико в кабинет и пересказал ей свой разговор с Итани.

Прошлым вечером, после того как Макиока уехали, остальные задержались и разговаривали ещё около получаса. Юкико произвела на Сэгоси очень хорошее впечатление, её внешность и манеры кажутся ему безусловно привлекательными, но хрупкость Юкико внушает ему некоторые опасения: не страдает ли она каким-нибудь недугом? Кстати, и Мураками в своё время, просматривая гимназические журналы, отметил, что Юкико довольно часто пропускала занятия, и у него возникло подозрение, что эти пропуски могли объясняться нездоровьем. Тэйноскэ ответил, что тут ему трудно сказать что-либо определённое, поскольку в ту пору он ещё не был знаком с Юкико, и что им следует обратиться к Сатико или к ней самой, однако он может с полной уверенностью сказать, что за всё годы, что он знает Юкико, она ни разу серьёзно не болела. Юкико, при её хрупкости и худощавости, и в самом деле никак не назовёшь крепко сложенной, но он, Тэйноскэ, готов поручиться, что она подвержена простудам в гораздо меньшей степени, чем остальные сёстры, да и физические нагрузки переносит лучше кого-либо из них, кроме разве что старшей, Цуруко. Разумеется, они вправе предположить, что худоба Юкико служит признаком больших лёгких, подобного рода опасения им приходилось слышать и прежде. Чтобы развеять возникшие сомнения, Тэйноскэ обещал безотлагательно поговорить с женой и Юкико, а также получить согласно «главного дома» на врачебное освидетельствование Юкико, включая и рентгеновское обследование.